мѣры, оно должно, съ одной стороны, подвигаться къ отвлеченному дальнѣйшему опредѣленію количественнаго (къ математикѣ природы), а съ другой стороны обнаруживать, по крайней мѣрѣ, вообще связь этого опредѣленія мѣры съ качествами собственныхъ вещей; такъ какъ опредѣленное указаніе вытекающей изъ понятія конкретнаго предмета связи качественнаго и количественнаго принадлежитъ частной наукѣ конкретнаго; примѣры чему, относящіеся къ закону паденія и свободнаго движенія небесныхъ тѣлъ, могутъ быть найдены въ Энциклопедіи философскихъ наукъ 3-е изд. § 267 и 270 прим. Здѣсь можно замѣтить вообще, что различныя формы, въ которыхъ реализуется мѣра, принадлежатъ также различнымъ областямъ природной реальности. Полное, отвлеченное безразличіе развитой мѣры, т.-е. ея законовъ, можетъ имѣть мѣсто лишь въ области механизма, въ которой конкретно — тѣлесное есть лишь отвлеченная матерія; ея качественныя различія имѣютъ свою опредѣленность существенно въ количественномъ; пространство и время суть сами чистыя внѣшности, а множество матерій, массы, напряженность вѣса суть также внѣшія опредѣленія, имѣющія свою своеобразную опредѣленность въ количественномъ. Напротивъ, такая количественная опредѣленность отвлеченно-матеріальнаго нарушается уже въ физикѣ, а тѣмъ болѣе въ органикѣ, множественностью и связаннымъ съ нею столкновеніемъ качествъ. Но здѣсь имѣетъ мѣсто не только столкновеніе качествъ, какъ таковыхъ, а мѣра подчиняется болѣе высокимъ отношеніямъ, и имманентное развитіе мѣры сводится, напротивъ, на простую форму непосредственной мѣры. Члены животнаго организма имѣютъ мѣру, которая, какъ простое опредѣленное количество, находится въ отношеніи къ другимъ опредѣленнымъ количествамъ другихъ членовъ; пропорціи человѣческаго тѣла суть постоянныя отношеніи такихъ опредѣленныхъ количествъ; сверхъ того естествознаніе должно далѣе нѣсколько проникнуть въ связь такихъ величинъ съ органическими функціями, отъ которыхъ онѣ вполнѣ зависятъ. Но ближайшимъ примѣромъ пониженія имманентной мѣры до просто внѣшнимъ образомъ опредѣленной величины служитъ движеніе. Движеніе небесныхъ тѣлъ есть свободное, опредѣляемое лишь его понятіемъ, и его величины поэтому также зависятъ лишь отъ послѣдняго (см. выше), но въ организмѣ оно понижается до произвольнаго или механически-правильнаго, т.-е. вообще отвлеченнаго формальнаго движенія.
Еще менѣе находитъ себѣ мѣсто своеобразное, свободное развитіе мѣры въ царствѣ духа. Легко усматривается, что республиканскій образъ правленія, какъ, напр., аѳинскій, или смѣшанный съ демократіею аристократическій, можетъ имѣть мѣсто лишь при извѣстной величинѣ государства; что въ развитомъ гражданскомъ обществѣ количества недѣлимыхъ, занимающихся различными промыслами, находятся въ извѣстномъ взаимномъ отношеніи; но отсюда не вытекаетъ ни закона, ни своеобразія формы мѣръ. Въ духовномъ, какъ таковомъ, преобладаютъ различія напряженности характера, силы воображенія, чувства, представленія и т. п., но опредѣленіе не выходитъ за границы этой неопредѣленности сильнаго и слабаго. Насколько блѣдны,
меры, оно должно, с одной стороны, подвигаться к отвлеченному дальнейшему определению количественного (к математике природы), а с другой стороны обнаруживать, по крайней мере, вообще связь этого определения меры с качествами собственных вещей; так как определенное указание вытекающей из понятия конкретного предмета связи качественного и количественного принадлежит частной науке конкретного; примеры чему, относящиеся к закону падения и свободного движения небесных тел, могут быть найдены в Энциклопедии философских наук 3-е изд. § 267 и 270 прим. Здесь можно заметить вообще, что различные формы, в которых реализуется мера, принадлежат также различным областям природной реальности. Полное, отвлеченное безразличие развитой меры, т. е. её законов, может иметь место лишь в области механизма, в которой конкретно — телесное есть лишь отвлеченная материя; её качественные различия имеют свою определенность существенно в количественном; пространство и время суть сами чистые внешности, а множество материй, массы, напряженность веса суть также внешие определения, имеющие свою своеобразную определенность в количественном. Напротив, такая количественная определенность отвлеченно-материального нарушается уже в физике, а тем более в органике, множественностью и связанным с нею столкновением качеств. Но здесь имеет место не только столкновение качеств, как таковых, а мера подчиняется более высоким отношениям, и имманентное развитие меры сводится, напротив, на простую форму непосредственной меры. Члены животного организма имеют меру, которая, как простое определенное количество, находится в отношении к другим определенным количествам других членов; пропорции человеческого тела суть постоянные отношении таких определенных количеств; сверх того естествознание должно далее несколько проникнуть в связь таких величин с органическими функциями, от которых они вполне зависят. Но ближайшим примером понижения имманентной меры до просто внешним образом определенной величины служит движение. Движение небесных тел есть свободное, определяемое лишь его понятием, и его величины поэтому также зависят лишь от последнего (см. выше), но в организме оно понижается до произвольного или механически-правильного, т. е. вообще отвлеченного формального движения.
Еще менее находит себе место своеобразное, свободное развитие меры в царстве духа. Легко усматривается, что республиканский образ правления, как, напр., афинский, или смешанный с демократиею аристократический, может иметь место лишь при известной величине государства; что в развитом гражданском обществе количества неделимых, занимающихся различными промыслами, находятся в известном взаимном отношении; но отсюда не вытекает ни закона, ни своеобразия формы мер. В духовном, как таковом, преобладают различия напряженности характера, силы воображения, чувства, представления и т. п., но определение не выходит за границы этой неопределенности сильного и слабого. Насколько бледны,
