еще односторонняя опредѣленность. Что послѣдняя также содержится въ первой, что она также снята, явствуетъ изъ второго перехода, возврата въ первое; это замѣчаніе о необходимости двойного перехода имѣетъ большую важность для всего научнаго метода.
Опредѣленное количество, какъ безразличное или внѣшнее опредѣленіе, теперь также снятое, какъ таковое и ставшее качествомъ и тѣмъ, черезъ что нѣчто есть то, что оно есть, есть истина опредѣленнаго количества, мѣра.
Примѣчаніе. Выше, въ примѣчаніяхъ о количественно-безконечномъ было показано, что послѣднее также, какъ и затрудненія, которыя въ немъ оказываются, имѣетъ свой источникъ въ качественномъ моментѣ, проявляющемся въ количественномъ, при чемъ качественное въ степенномъ отношеніи въ особенности обнаруживаетъ многообразное развитіе и усложненіе; какъ на новый недостатокъ, препятствующій правильному усвоенію понятія, было указано на то, что при безконечномъ останавливаются лишь на отрицательномъ опредѣленіи — быть отрицаніемъ опредѣленнаго количества и не восходятъ до простого опредѣленія, до утвердительнаго, по которому оно есть качественное. Здѣсь остается только сдѣлать еще одно замѣчаніе о встрѣчающемся въ философіи примѣшиваніи формъ количественнаго къ чистымъ качественнымъ формамъ мышленія: Въ особенности справедливо это о степенномъ отношеніи, которое въ новое время примѣняется къ опредѣленіямъ понятій. Понятіе въ своей непосредственности именуется первою степенью, въ своемъ инобытіи или различіи въ существованіи своихъ моментовъ второю и въ своемъ возвратѣ въ себѣ или въ своей полнотѣ третье" степенью. При этомъ сейчасъ же оказывается, что при такомъ употребленіи степень есть категорія, принадлежащая существенно опредѣленному количеству; при этихъ степеняхъ не думаютъ о potentia, 86ѵарл<; Аристотеля. Такимъ образомъ степенное отношеніе выражаетъ ту опредѣленность, которая приходитъ къ своей истинѣ, какъ различеніе, какъ она есть въ отдѣльномъ понятіи опредѣленнаго количества, а не ту, которая есть въ понятіи, какъ въ таковомъ. Опредѣленное количество содержитъ отрицательность, принадлежащую природѣ понятія, еще совсѣмъ не положенную въ его своеобразномъ опредѣленіи; различенія, свойственныя опредѣленному количеству, суть для самого понятія поверхностныя опредѣленія; они еще далеки отъ того, чтобы быть опредѣленными такъ, какъ они суть въ понятіи. Представляется дѣтствомъ философіи, когда по примѣру чиселъ Пиѳагора — а первая, вторая и т. д., степень, какъ таковыя, не имѣютъ никакого преимущества передъ числами — степени употребляются для обозначенія общихъ, существенныхъ различій. Это было лишь преддверіемъ къ чистому мыслящему пониманію; лишь послѣ Пиѳагора были найдены, т.-е. возведены въ сознаніе для себя собственно мысленныя опредѣленія. Но возвращаться отъ нихъ назадъ къ числовымъ опредѣленіямъ есть дѣло мысли, чувствующей себя безсильною, мысли, которая въ противоположность существующему философскому образованію, привыкшему къ мысленнымъ опредѣленіямъ, прибавляетъ еще достойное осмѣянія желаніе выставить эту слабость за нѣчто новое, важное и прогрессивное.
еще односторонняя определенность. Что последняя также содержится в первой, что она также снята, явствует из второго перехода, возврата в первое; это замечание о необходимости двойного перехода имеет большую важность для всего научного метода.
Определенное количество, как безразличное или внешнее определение, теперь также снятое, как таковое и ставшее качеством и тем, через что нечто есть то, что оно есть, есть истина определенного количества, мера.
Примечание. Выше, в примечаниях о количественно-бесконечном было показано, что последнее также, как и затруднения, которые в нём оказываются, имеет свой источник в качественном моменте, проявляющемся в количественном, при чём качественное в степенном отношении в особенности обнаруживает многообразное развитие и усложнение; как на новый недостаток, препятствующий правильному усвоению понятия, было указано на то, что при бесконечном останавливаются лишь на отрицательном определении — быть отрицанием определенного количества и не восходят до простого определения, до утвердительного, по которому оно есть качественное. Здесь остается только сделать еще одно замечание о встречающемся в философии примешивании форм количественного к чистым качественным формам мышления: В особенности справедливо это о степенном отношении, которое в новое время применяется к определениям понятий. Понятие в своей непосредственности именуется первою степенью, в своем инобытии или различии в существовании своих моментов второю и в своем возврате в себе или в своей полноте третье" степенью. При этом сейчас же оказывается, что при таком употреблении степень есть категория, принадлежащая существенно определенному количеству; при этих степенях не думают о potentia, 86иарл<; Аристотеля. Таким образом степенное отношение выражает ту определенность, которая приходит к своей истине, как различение, как она есть в отдельном понятии определенного количества, а не ту, которая есть в понятии, как в таковом. Определенное количество содержит отрицательность, принадлежащую природе понятия, еще совсем не положенную в его своеобразном определении; различения, свойственные определенному количеству, суть для самого понятия поверхностные определения; они еще далеки от того, чтобы быть определенными так, как они суть в понятии. Представляется детством философии, когда по примеру чисел Пифагора — а первая, вторая и т. д., степень, как таковые, не имеют никакого преимущества перед числами — степени употребляются для обозначения общих, существенных различий. Это было лишь преддверием к чистому мыслящему пониманию; лишь после Пифагора были найдены, т. е. возведены в сознание для себя собственно мысленные определения. Но возвращаться от них назад к числовым определениям есть дело мысли, чувствующей себя бессильною, мысли, которая в противоположность существующему философскому образованию, привыкшему к мысленным определениям, прибавляет еще достойное осмеяния желание выставить эту слабость за нечто новое, важное и прогрессивное.
