и начало; не-я остается безконечнымъ отталкиваніемъ, безусловно другимъ; послѣднее взаимное отношеніе его и я есть безконечный прогрессъ, стремленіе и порывъ (Sehnsucht und Streben), то же самое противорѣчіе, съ котораго начали. Такъ какъ количественное есть опредѣленность, положенная, какъ снятая, то думаютъ многое или даже все выиграть для единства абсолютнаго, для единой субстанціальности, уменьшая противоположность вообще до количественнаго различія. Всякая противоположность только количественная — таковое было въ теченіе нѣкотораго времени одно изъ главныхъ положеній новой философіи; противоположныя опредѣленія имѣютъ одну и ту же сущность, одно и то же содержаніе, они суть реальныя стороны противоположности, поскольку каждая изъ нихъ имѣетъ въ себѣ оба противоположныхъ опредѣленія, оба фактора, только на одной сторонѣ преобладаетъ одинъ факторъ, на другой — другой, на одной сторонѣ одинъ изъ факторовъ, матерія или дѣятельность, даны въ большемъ количествѣ или въ сильнѣйшей степени, чѣмъ на другой. Но напротивъ, поскольку предположены различныя матеріи или дѣятельности, количественное различеніе подтверждаетъ и заканчиваетъ ихъ внѣшность и безразличіе однихъ относительно другихъ и отсутствіе ихъ единства. Различеніе безусловнаго единства должно быть только качественнымъ; количественное есть, правда, снятая непосредственная опредѣленность, но есть лишь неполное, лишь первое отрицаніе, а не безконечное отрицаніе, не отрицаніе отрицанія. Поскольку бытіе и мышленіе представляются, какъ количественныя опредѣленія абсолютной субстанціи, они, какъ опредѣленныя количества, напр, въ подчиненной области, какъ углеродъ, азотъ и т. д., вполнѣ внѣшни и безотносительны. Только третье, внѣшняя рефлексія, отвлекаетъ отъ ихъ различія и познаетъ ихъ внутреннее, сущее лишь въ себѣ, а не для себя также, единство. Это единство тѣмъ самымъ въ дѣйствительности представляется, какъ первое непосредственное или только какъ бытіе, которое остается равнымъ само себѣ въ своемъ количественномъ различіи, но не полагаетъ себя равнымъ себѣ черезъ себя само; поэтому оно не понимается, какъ отрицаніе отрицанія, какъ безконечное единство. Лишь въ качественной противоположности проявляется положенная безконечность, бытіе для себя, и само количественное опредѣленіе переходитъ, какъ сейчасъ будетъ выяснено ближе, въ качественное.
Примѣчаніе 2. Было упомянуто выше, что кантовы антиноміи суть изложенія противоположности конечнаго и безконечнаго въ конкретномъ видѣ, на спеціальной основѣ представленія. Разсмотрѣнная тамъ антиномія содержитъ противоположность качественной конечности и безконечности. Въ другой, въ первой изъ четырехъ космологическихъ антиномій разсматривается болѣе количественная граница въ ея противоположности. Я хочу поэтому привести здѣсь изслѣдованіе этой антиноміи.
Она касается ограниченности или безграничности міра во времени и пространствѣ. Можно бы было въ равной мѣрѣ разсматривать это противорѣчіе и въ отношеніи самыхъ времени и пространства, такъ какъ, признаются ли время и пространство за отношенія самихъ вещей или же лишь
и начало; не-я остается бесконечным отталкиванием, безусловно другим; последнее взаимное отношение его и я есть бесконечный прогресс, стремление и порыв (Sehnsucht und Streben), то же самое противоречие, с которого начали. Так как количественное есть определенность, положенная, как снятая, то думают многое или даже всё выиграть для единства абсолютного, для единой субстанциальности, уменьшая противоположность вообще до количественного различия. Всякая противоположность только количественная — таковое было в течение некоторого времени одно из главных положений новой философии; противоположные определения имеют одну и ту же сущность, одно и то же содержание, они суть реальные стороны противоположности, поскольку каждая из них имеет в себе оба противоположных определения, оба фактора, только на одной стороне преобладает один фактор, на другой — другой, на одной стороне один из факторов, материя или деятельность, даны в большем количестве или в сильнейшей степени, чем на другой. Но напротив, поскольку предположены различные материи или деятельности, количественное различение подтверждает и заканчивает их внешность и безразличие одних относительно других и отсутствие их единства. Различение безусловного единства должно быть только качественным; количественное есть, правда, снятая непосредственная определенность, но есть лишь неполное, лишь первое отрицание, а не бесконечное отрицание, не отрицание отрицания. Поскольку бытие и мышление представляются, как количественные определения абсолютной субстанции, они, как определенные количества, напр, в подчиненной области, как углерод, азот и т. д., вполне внешни и безотносительны. Только третье, внешняя рефлексия, отвлекает от их различия и познает их внутреннее, сущее лишь в себе, а не для себя также, единство. Это единство тем самым в действительности представляется, как первое непосредственное или только как бытие, которое остается равным само себе в своем количественном различии, но не полагает себя равным себе через себя само; поэтому оно не понимается, как отрицание отрицания, как бесконечное единство. Лишь в качественной противоположности проявляется положенная бесконечность, бытие для себя, и само количественное определение переходит, как сейчас будет выяснено ближе, в качественное.
Примечание 2. Было упомянуто выше, что кантовы антиномии суть изложения противоположности конечного и бесконечного в конкретном виде, на специальной основе представления. Рассмотренная там антиномия содержит противоположность качественной конечности и бесконечности. В другой, в первой из четырех космологических антиномий рассматривается более количественная граница в её противоположности. Я хочу поэтому привести здесь исследование этой антиномии.
Она касается ограниченности или безграничности мира во времени и пространстве. Можно бы было в равной мере рассматривать это противоречие и в отношении самых времени и пространства, так как, признаются ли время и пространство за отношения самих вещей или же лишь
