Это одно есть такимъ образомъ принципъ опредѣленнаго количества, но какъ количественное одно. Тѣмъ самымъ оно, во-первыхъ, есть непрерывное, единица; во-вторыхъ, оно дискретно, оно есть сущее въ себѣ (какъ въ непрерывной величинѣ) или положенное (какъ въ дискретной величинѣ) множество однихъ, которыя равны между собою, обладаютъ этою непрерывностью, имѣютъ ту же единицу. Въ третьихъ, это одно есть также отрицаніе многихъ однихъ, какъ простая граница, исключеніе своего инобытія изъ себя, опредѣленіе себя въ отличіе отъ другихъ опредѣленныхъ количествъ. Тѣмъ самымъ одно есть а, относящаяся къ себѣ, ß, объемлющая и у, исключающая другое граница.
Опредѣленное количество, положенное вполнѣ въ этихъ опредѣленіяхъ, есть число. Полное положеніе состоитъ въ существованіи границы, какъ множества, и потому въ ея отличіи отъ единицы. Число является поэтому дискретною величиною, но оно вмѣстѣ съ тѣмъ имѣетъ непрерывность въ единицѣ. Поэтому оно есть опредѣленное количество въ его полной опредѣленности, поскольку внутри его граница есть опредѣленное множество, имѣющее своимъ принципомъ одно, просто опредѣленное. Непрерывность, въ которой одно есть лишь въ себѣ, лишь снятое — положенное, какъ единица, — есть форма неопредѣленности.
Опредѣленное количество, лишь какъ таковое, ограничено вообще, его граница есть его отвлеченная, простая опредѣленность. Но поскольку оно есть число, эта граница положена, какъ многообразная, въ себѣ самой. Она содержитъ многія одни, составляющія ея существованіе, но содержитъ ихъ не неопредѣленнымъ образомъ, а въ ней заключается опредѣленность границы; граница исключаетъ другое существованіе, т.-е. другія многія, и объемлемыя ею одни сутъ нѣкоторое опредѣленное множество, опредѣленное число (Anzal), противоположность коему, какъ дискретности, какъ она есть въ числѣ, есть единица, его непрерывность. Опредѣленное число и единица суть моменты числа.
Относительно опредѣленнаго числа надлежитъ еще ближе разсмотрѣть, какимъ образомъ многія одни, изъ которыхъ оно состоитъ, заключены въ границу; объ опредѣленномъ числѣ правильно говорится, что оно состоитъ изъ многихъ, такъ какъ одни въ немъ не сняты, а суть въ немъ, положенныя лишь вмѣстѣ съ исключающею границею, относительно которой они безразличны. Но не такова она относительно нихъ. При "существованіи“ отношеніе къ нему границы выяснилось прежде всего такъ, что существованіе, какъ утвердительное, остается по сю сторону своей границы, а послѣдняя, отрицаніе, находится внѣ, на своемъ краю; равнымъ образомъ при многихъ однихъ перерывъ ихъ и исключеніе другихъ однихъ является нѣкоторымъ опредѣленіемъ, падающимъ внѣ включенныхъ однихъ. Но тамъ уже выяснилось, что граница проникаетъ существованіе, простирается также далеко, какъ оно, и что поэтому "нѣчто“ по своему опредѣленію ограничено, т.-е. конечно. Такъ въ количественномъ отношеніи число, напримѣръ, сто, представляютъ такъ, что только сотое одно ограничиваетъ многія такимъ образомъ, что они составляютъ сотню. Съ одной
Это одно есть таким образом принцип определенного количества, но как количественное одно. Тем самым оно, во-первых, есть непрерывное, единица; во-вторых, оно дискретно, оно есть сущее в себе (как в непрерывной величине) или положенное (как в дискретной величине) множество одних, которые равны между собою, обладают этою непрерывностью, имеют ту же единицу. В третьих, это одно есть также отрицание многих одних, как простая граница, исключение своего инобытия из себя, определение себя в отличие от других определенных количеств. Тем самым одно есть а, относящаяся к себе, ß, объемлющая и у, исключающая другое граница.
Определенное количество, положенное вполне в этих определениях, есть число. Полное положение состоит в существовании границы, как множества, и потому в её отличии от единицы. Число является поэтому дискретною величиною, но оно вместе с тем имеет непрерывность в единице. Поэтому оно есть определенное количество в его полной определенности, поскольку внутри его граница есть определенное множество, имеющее своим принципом одно, просто определенное. Непрерывность, в которой одно есть лишь в себе, лишь снятое — положенное, как единица, — есть форма неопределенности.
Определенное количество, лишь как таковое, ограничено вообще, его граница есть его отвлеченная, простая определенность. Но поскольку оно есть число, эта граница положена, как многообразная, в себе самой. Она содержит многие одни, составляющие её существование, но содержит их не неопределенным образом, а в ней заключается определенность границы; граница исключает другое существование, т. е. другие многия, и объемлемые ею одни сут некоторое определенное множество, определенное число (Anzal), противоположность коему, как дискретности, как она есть в числе, есть единица, его непрерывность. Определенное число и единица суть моменты числа.
Относительно определенного числа надлежит еще ближе рассмотреть, каким образом многие одни, из которых оно состоит, заключены в границу; об определенном числе правильно говорится, что оно состоит из многих, так как одни в нём не сняты, а суть в нём, положенные лишь вместе с исключающею границею, относительно которой они безразличны. Но не такова она относительно них. При "существовании“ отношение к нему границы выяснилось прежде всего так, что существование, как утвердительное, остается по сю сторону своей границы, а последняя, отрицание, находится вне, на своем краю; равным образом при многих одних перерыв их и исключение других одних является некоторым определением, падающим вне включенных одних. Но там уже выяснилось, что граница проникает существование, простирается также далеко, как оно, и что поэтому "нечто“ по своему определению ограничено, т. е. конечно. Так в количественном отношении число, например, сто, представляют так, что только сотое одно ограничивает многие таким образом, что они составляют сотню. С одной
