нулей они у него тожественны: необходимость есть то же, что случайность, причина — то же, что дѣйствіе и тому подобное. Весь результатъ ученія о сущности состоитъ въ выясненіи необходимости перехода къ третьей части логики, къ выясненію того, что единственная и истинная сущность есть понятіе. Сущность есть рефлектированное бытіе, т.-е. бытіе, какъ раздѣленное на положенное и противоположенное, какъ отражающее себя, отталкивающее себя отъ себя. Мысля сущность, мы мыслимъ нѣчто постоянное, лежащее въ основѣ 'данной намъ качественной и количественной измѣнчивости. Но содержаніе этого постояннаго не можетъ лежать внѣ мысли; слѣдовательно, оно есть мысль, движеніе которой отъ положенія къ противоположенію и есть рефлексія. Мысль есть единственная сила, единственная дѣйствительность, единственная субстанція и причина. Но такъ какъ на ступени сущности эта мысль, будучи мыслію, еще не понимаетъ себя, какъ мысль, то она, за опустошеніемъ всякаго иного своего содержанія, мыслитъ себя, какъ ничто, какъ нуль, и вся рефлексія мыслится поэтому, какъ движеніе отъ ничто къ ничто. Стало быть, конечный смыслъ всего ученія о сущности сводится къ слѣдующему выводу: покуда мы мысленно ищемъ сущности внѣ мысли, мы находимъ лишь ничто; но поймемъ сущность, какъ мысль, и это ничто наполнится собственнымъ содержаніемъ мысли.
Понятая мысль есть понятіе; стало быть, діалектика сущности разрѣшается и достигаетъ своего результата въ категоріи понятія, которому посвящена послѣдняя часть науки логики. И бытіе, и сущность суть понятія, но мыслимыя, еще не какъ понятія; въ этой же послѣдней части мыслится понятіе, какъ понятіе, понятіе не бытія и не сущности, а понятіе понятія.
Ученіе о понятіи Гегель отличаетъ отъ ученія о бытіи и сущности, какъ субъективную логику отъ объективной. Терминъ "субъективность“ слѣдуетъ понимать не какъ принадлежность сомосознательному субъекту — ибо этотъ субъектъ принадлежитъ уже реальному міру, о которомъ логика не говоритъ, — но какъ самоопредѣленіе мысли, развитіе категорій при сохраненіи ея, какъ исходнаго пункта. Какъ субъективная въ этомъ смыслѣ слова, мысль уже не находится ни на ступени непосредственности, ни на ступени рефлексіи, т.-е. ея категоріи не переходятъ одна въ другую и не положены, какъ отрицаніе самихъ себя, но развиваются изъ нея, какъ моменты тожественнаго понятія, остающагося, какъ выражается Гегель, при себѣ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ понятіе, какъ органъ ру^ Некорректный вызов шаблона→щ-
смыслѣ слова мысли, соединяетъ въ себѣ непосредственномъ І н/рефілек-тивность: въ себѣ самомъ оно находитъ и непосредствга^ость бытія, и многораздѣльность различаемаго въ немъ содержанія. Понятіе остается субстанціею, но не внѣшнею для мысли, т.-е необходимою, а совпадающею съ мыслію, т.-е. свободною, исходящею изъ себя самой. Абсолют
нулей они у него тожественны: необходимость есть то же, что случайность, причина — то же, что действие и тому подобное. Весь результат учения о сущности состоит в выяснении необходимости перехода к третьей части логики, к выяснению того, что единственная и истинная сущность есть понятие. Сущность есть рефлектированное бытие, т. е. бытие, как разделенное на положенное и противоположенное, как отражающее себя, отталкивающее себя от себя. Мысля сущность, мы мыслим нечто постоянное, лежащее в основе 'данной нам качественной и количественной изменчивости. Но содержание этого постоянного не может лежать вне мысли; следовательно, оно есть мысль, движение которой от положения к противоположению и есть рефлексия. Мысль есть единственная сила, единственная действительность, единственная субстанция и причина. Но так как на ступени сущности эта мысль, будучи мыслью, еще не понимает себя, как мысль, то она, за опустошением всякого иного своего содержания, мыслит себя, как ничто, как нуль, и вся рефлексия мыслится поэтому, как движение от ничто к ничто. Стало быть, конечный смысл всего учения о сущности сводится к следующему выводу: покуда мы мысленно ищем сущности вне мысли, мы находим лишь ничто; но поймем сущность, как мысль, и это ничто наполнится собственным содержанием мысли.
Понятая мысль есть понятие; стало быть, диалектика сущности разрешается и достигает своего результата в категории понятия, которому посвящена последняя часть науки логики. И бытие, и сущность суть понятия, но мыслимые, еще не как понятия; в этой же последней части мыслится понятие, как понятие, понятие не бытия и не сущности, а понятие понятия.
Учение о понятии Гегель отличает от учения о бытии и сущности, как субъективную логику от объективной. Термин "субъективность“ следует понимать не как принадлежность сомосознательному субъекту — ибо этот субъект принадлежит уже реальному миру, о котором логика не говорит, — но как самоопределение мысли, развитие категорий при сохранении её, как исходного пункта. Как субъективная в этом смысле слова, мысль уже не находится ни на ступени непосредственности, ни на ступени рефлексии, т. е. её категории не переходят одна в другую и не положены, как отрицание самих себя, но развиваются из неё, как моменты тожественного понятия, остающегося, как выражается Гегель, при себе.
Вместе с тем понятие, как орган ру^ Некорректный вызов шаблона→щ-
смысле слова мысли, соединяет в себе непосредственном І н/рефилек-тивность: в себе самом оно находит и непосредствга^ость бытия, и многораздельность различаемого в нём содержания. Понятие остается субстанциею, но не внешнею для мысли, т.-е необходимою, а совпадающею с мыслью, т. е. свободною, исходящею из себя самой. Абсолют
