с. Отношеніе отталкиванія и притяженія.
Различіе одного и многихъ опредѣлилось, какъ различіе ихъ взаимнаго отношенія, которое разложилось на два отношенія — отталкиваніе и притяженіе, изъ коихъ каждое сначала стоитъ самостоятельно внѣ другого, но такъ, что они въ существѣ связаны вмѣстѣ. Еще неопредѣленное единство ихъ должно быть выяснено ближе.
Отталкиваніе, какъ основное опредѣленіе одного, является первымъ и непосредственнымъ также, какъ и его хотя произведенныя имъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ непосредственно положенныя одни, и потому безразлично относительно притяженія, которое привходитъ къ нему, такъ предположенному, внѣшнимъ образомъ. Напротивъ притяженіе не предполагается отталкиваніемъ, вслѣдствіе чего первое не должно имѣть никакого участія въ положеніи и бытіи послѣдняго, такъ что отталкиваніе въ себѣ самомъ не есть отрицаніе себя самого, одни въ нихъ самихъ не суть отрицаемыя. Такимъ образомъ мы имѣемъ отталкиваніе отвлеченно для себя, равно какъ притяженіе по отношенію къ однимъ, какъ сущее, имѣетъ сторону непосредственнаго существованія и привходитъ къ нимъ само изъ себя, какъ другое.
Если мы поэтому возьмемъ отталкиваніе такъ просто для себя, то оно есть разсѣяніе многихъ однихъ въ неопредѣленность, внѣ сферы самого отталкиванія; ибо оно состоитъ въ отрицаніи взаимнаго отношенія многихъ однихъ; безотносительность есть его, взятаго отвлеченно, опредѣленіе. Но отталкиваніе не есть просто пустота, одни, какъ безотносительныя, не отталкиваются, не исключаютъ одно другое, что требуется ихъ опредѣленіемъ. Отталкиваніе есть, хотя отрицательное, но по существу своему отношеніе; взаимное отстраненіе и разлетъ не есть освобожденіе отъ того, что отстраняется и разлетается, исключающее остается въ связи съ тѣмъ, что имъ исключается. Но этотъ моментъ отношенія и есть притяженіе, стало быть притяженіе въ самомъ отталкиваніи; притяженіе есть отрицаніе того отвлеченнаго отталкиванія, при которомъ одни были бы лишь относящимися къ себѣ, а не исключающими сущими.
Но поскольку исходнымъ пунктомъ служитъ отталкиваніе существующихъ однихъ, а тѣмъ самымъ и притяженіе полагается внѣшнимъ образомъ привходящимъ къ нему, то при всей ихъ нераздѣльности оба они удерживаются одно внѣ другого, какъ различныя опредѣленія; при чемъ однако оказалось, что не только отталкиваніе предполагается притяженіемъ, но что также имѣетъ мѣсто и обратное отношеніе отталкиванія къ притяженію, и первое равнымъ образомъ предполагаетъ второе.
По этому опредѣленію они нераздѣлимы и вмѣстѣ съ тѣмъ опредѣлены въ противоположность одно другому, какъ долженствованіе и предѣлъ. Ихъ долженствованіе есть ихъ отвлеченная опредѣленность, какъ сущихъ въ себѣ, которыя, однако, вмѣстѣ съ тѣмъ, выходятъ сами за себя, и одно относится къ другимъ такъ, что каждое имѣетъ бытіе черезъ посредство другихъ, какъ
с. Отношение отталкивания и притяжения.
Различие одного и многих определилось, как различие их взаимного отношения, которое разложилось на два отношения — отталкивание и притяжение, из коих каждое сначала стоит самостоятельно вне другого, но так, что они в существе связаны вместе. Еще неопределенное единство их должно быть выяснено ближе.
Отталкивание, как основное определение одного, является первым и непосредственным также, как и его хотя произведенные им, но вместе с тем непосредственно положенные одни, и потому безразлично относительно притяжения, которое привходит к нему, так предположенному, внешним образом. Напротив притяжение не предполагается отталкиванием, вследствие чего первое не должно иметь никакого участия в положении и бытии последнего, так что отталкивание в себе самом не есть отрицание себя самого, одни в них самих не суть отрицаемые. Таким образом мы имеем отталкивание отвлеченно для себя, равно как притяжение по отношению к одним, как сущее, имеет сторону непосредственного существования и привходит к ним само из себя, как другое.
Если мы поэтому возьмем отталкивание так просто для себя, то оно есть рассеяние многих одних в неопределенность, вне сферы самого отталкивания; ибо оно состоит в отрицании взаимного отношения многих одних; безотносительность есть его, взятого отвлеченно, определение. Но отталкивание не есть просто пустота, одни, как безотносительные, не отталкиваются, не исключают одно другое, что требуется их определением. Отталкивание есть, хотя отрицательное, но по существу своему отношение; взаимное отстранение и разлет не есть освобождение от того, что отстраняется и разлетается, исключающее остается в связи с тем, что им исключается. Но этот момент отношения и есть притяжение, стало быть притяжение в самом отталкивании; притяжение есть отрицание того отвлеченного отталкивания, при котором одни были бы лишь относящимися к себе, а не исключающими сущими.
Но поскольку исходным пунктом служит отталкивание существующих одних, а тем самым и притяжение полагается внешним образом привходящим к нему, то при всей их нераздельности оба они удерживаются одно вне другого, как различные определения; при чём однако оказалось, что не только отталкивание предполагается притяжением, но что также имеет место и обратное отношение отталкивания к притяжению, и первое равным образом предполагает второе.
По этому определению они неразделимы и вместе с тем определены в противоположность одно другому, как долженствование и предел. Их долженствование есть их отвлеченная определенность, как сущих в себе, которые, однако, вместе с тем, выходят сами за себя, и одно относится к другим так, что каждое имеет бытие через посредство других, как
