ченно, а рефлектировано въ себя, и развито, какъ бытіе внутри себя, имѣющее опредѣленіе и состояніе въ немъ, и еще опредѣленнѣе, что оно имѣетъ границу въ немъ, которая, какъ имманентная нѣчто и составляющая качество его внутри себя, есть конечность. Надлежитъ разсмотрѣть, какіе моменты содержатся въ этомъ понятіи конечнаго нѣчто.
Опредѣленіе и состояніе оказались сторонами для внѣшней рефлексіи. Но первое уже содержало въ себѣ инобытіе, какъ принадлежащее бытію въ себѣ нѣчто; внѣшность инобытія съ одной стороны заключается въ собственной внутренности нѣчто, а съ другой стороны она, какъ внѣшность, остается отъ него отличною, она есть еще внѣшность, какъ таковая, но въ нѣчто. Но поскольку, далѣе, инобытіе опредѣляется, какъ граница, какъ отрицаніе отрицанія, имманентное нѣчто инобытіе полагается, какъ отношеніе обѣихъ сторонъ, и единство нѣчто съ собою, которому принадлежитъ какъ опредѣленіе, такъ и состояніе, оказывается обращеннымъ противъ себя самого отношеніемъ, отношеніемъ своихъ въ себѣ сущихъ опредѣленій, отрицающимъ свою имманентную границу. Тожественное себѣ бытіе внутри себя относится, такимъ образомъ къ себѣ самому, какъ свое собственное небытіе, но какъ отрицаніе отрицанія, какъ отрицающее то, что вмѣстѣ составляетъ въ немъ существованіе, ибо оно есть качество его бытія внутри себя. Собственная граница нѣчто, положенная относительно него, какъ нѣчто отрицательное, которое вмѣстѣ съ тѣмъ, существенно, есть не только граница, какъ таковая, но предѣлъ. Но предѣлъ положенъ не только какъ отрицаемое; это отрицаніе двусторонне, такъ какъ положенное имъ, какъ отрицаемое, есть граница; именно послѣдняя есть вообще общее для нѣчто и для другого, есть опредѣленность бытія въ себѣ опредѣленія, какъ такового. Это бытіе въ себѣ тѣмъ самымъ есть отрицательное отношеніе къ своей также отличенной отъ него границѣ, къ себѣ, какъ предѣлу, долженствованіе.
Такъ какъ граница, вообще присущая нѣчто, есть предѣлъ, то нѣчто должно тѣмъ самымъ въ себѣ самомъ переступать ее, само въ себѣ относиться къ ней, какъ къ.несущему. Существованіе нѣчто лежитъ спокойно и равнодушно какъ бы подлѣ своей границы. Но нѣчто переходитъ свою границу, поскольку оно есть ея снятіе, противоположное ей отрицательное бытіе само въ себѣ. И поскольку она въ опредѣленіи сама есть предѣлъ, нѣчто тѣмъ самыхъ переходитъ само за себя.
Долженствованіе содержитъ въ себѣ, такимъ образомъ, удвоенное опредѣленіе, во-первыхъ, какъ сущее само въ себѣ опредѣленіе противъ отрицанія, и, во-вторыхъ, какъ небытіе, которое, какъ предѣлъ, отлично отъ него, но вмѣстѣ съ тѣмъ само есть сущее въ себѣ опредѣленіе.
Итакъ, конечное опредѣляетъ себя, какъ отношеніе своего опредѣленія къ своей границѣ; первое есть въ этомъ отношеніи долженствованіе, послѣдняя — предѣлъ. То и другое суть такимъ образомъ моменты конечнаго, и потому оба конечны, какъ долженствованіе, такъ и предѣлъ. Но лишь предѣлъ положенъ, какъ конечное; должествованіе же ограничено лишь въ себѣ, т.-е. для насъ. Оно ограничено чрезъ свое отношеніе къ имманентной ему самому границѣ, но.
ченно, а рефлектировано в себя, и развито, как бытие внутри себя, имеющее определение и состояние в нём, и еще определеннее, что оно имеет границу в нём, которая, как имманентная нечто и составляющая качество его внутри себя, есть конечность. Надлежит рассмотреть, какие моменты содержатся в этом понятии конечного нечто.
Определение и состояние оказались сторонами для внешней рефлексии. Но первое уже содержало в себе инобытие, как принадлежащее бытию в себе нечто; внешность инобытия с одной стороны заключается в собственной внутренности нечто, а с другой стороны она, как внешность, остается от него отличною, она есть еще внешность, как таковая, но в нечто. Но поскольку, далее, инобытие определяется, как граница, как отрицание отрицания, имманентное нечто инобытие полагается, как отношение обеих сторон, и единство нечто с собою, которому принадлежит как определение, так и состояние, оказывается обращенным против себя самого отношением, отношением своих в себе сущих определений, отрицающим свою имманентную границу. Тожественное себе бытие внутри себя относится, таким образом к себе самому, как свое собственное небытие, но как отрицание отрицания, как отрицающее то, что вместе составляет в нём существование, ибо оно есть качество его бытия внутри себя. Собственная граница нечто, положенная относительно него, как нечто отрицательное, которое вместе с тем, существенно, есть не только граница, как таковая, но предел. Но предел положен не только как отрицаемое; это отрицание двусторонне, так как положенное им, как отрицаемое, есть граница; именно последняя есть вообще общее для нечто и для другого, есть определенность бытия в себе определения, как такового. Это бытие в себе тем самым есть отрицательное отношение к своей также отличенной от него границе, к себе, как пределу, долженствование.
Так как граница, вообще присущая нечто, есть предел, то нечто должно тем самым в себе самом переступать ее, само в себе относиться к ней, как к.несущему. Существование нечто лежит спокойно и равнодушно как бы подле своей границы. Но нечто переходит свою границу, поскольку оно есть её снятие, противоположное ей отрицательное бытие само в себе. И поскольку она в определении сама есть предел, нечто тем самых переходит само за себя.
Долженствование содержит в себе, таким образом, удвоенное определение, во-первых, как сущее само в себе определение против отрицания, и, во-вторых, как небытие, которое, как предел, отлично от него, но вместе с тем само есть сущее в себе определение.
Итак, конечное определяет себя, как отношение своего определения к своей границе; первое есть в этом отношении долженствование, последняя — предел. То и другое суть таким образом моменты конечного, и потому оба конечны, как долженствование, так и предел. Но лишь предел положен, как конечное; должествование же ограничено лишь в себе, т. е. для нас. Оно ограничено чрез свое отношение к имманентной ему самому границе, но.
