Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/87

Эта страница была вычитана
77
ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ. СОБСТВЕННОСТЬ

вышеуказанное воление благодаря этому получает, входит также и распознаваемость ее для других. — Что вещь, во владение кото­рой я могу вступить, должна быть бесхозяйной, это (как в § 50) — само собой разумеющееся отрицательное определение или, скорее, связано с предвосхищаемым отношением к другим.

Прибавление. Лицо вкладывает свою волю в вещь, — вот в чем состоит понятие собственности, и все дальнейшее есть именно его реа­лизация. Мой внутренний акт воли, который говорит: нечто есть мое, должен быть распознаваем также и для других. Если я делаю какую-нибудь вещь моей собственной, то я ей сообщаю предикат, который должен проявляться в ней во внешней форме, а не застревать толь­ко в моей внутренней воле. Между детьми часто случается, что против овладения вещью другими выдвигают соображение, что они еще рань­ше хотели этого; но для взрослых этого хотенья недостаточно, ибо форма субъективности должна быть удалена и она должна доработать­ся до объективности.

§ 52

Овладение делает материю вещи моей собственностью, так как материя сама по себе не принадлежит себе.

Примечание. Материя оказывает мне противодействие (да она только и есть это оказание мне противодействия), т. е. она показывает мне свое абстрактное для-себя-бытие, только как абстрактному, а именно как чувственному духу (чувственное представление превратно считает чувственное бытие духа конкретным, а разумное — абстракт­ным), но в отношении воли и собственности в этом для-себя-бытии ма­терии нет истины. Овладение как внешнее деяние, через которое осу­ществляется всеобщее право присвоения вещей природы, вступает в условия физической силы, хитрости, ловкости, вообще — в условия опосредствования, которыми нечто телесно овладевается. Сообразно качественным различиям вещей природы преодоление их и вступ­ление во владение ими имеет бесконечно многообразное значение и столь же бесконечно многообразную ограниченность и случайность. Да и помимо этого, род и стихийное как таковое не суть предметы единичной личности; дабы стать таковыми и сделаться доступными овладению, они должны сначала стать разрозненными (одно вдыхание воздуха, глоток воды). В невозможности вступить во владение внешним родом и стихийным как таковым следует рассматривать как по­следнее, основное, не внешнюю физическую невозможность, а то, что лицо как воля определяет себя как единичность и, в качестве