сообразно субъективным взглядам, а также и право при нежелании не исполнять этих дел и осуществлять субъективные цели. Другой крайностью, противоположной странствующему рыцарю, был бы в отношении государственной службы государственный слуга, который связан со своей должностью лишь по нужде без подлинных обязанностей, а также без прав. — Государственная служба требует, наоборот, пожертвования самостоятельным и капризным удовлетворением субъективных целей, и именно этим дает право находить их в сообразном долгу выполнении служебных дел и только в нем. От этого зависит, с данной стороны, связь между всеобщим интересом и особенным, которая составляет понятие и внутреннюю крепость государства (§ 260). Точно так же должностное отношение не есть договорное отношение (§ 75), хотя здесь и имеется налицо двойное согласие и предоставление с обеих сторон. Назначенный на должность не приглашается оказать единичную, случайную услугу, подобно мандатарию, а вкладывает главный интерес своего духовного и особенного существования в это отношение. Точно так же то, что он должен предоставлять и что ему доверено, не есть внешний по своему качеству, лишь особенный предмет. Ценность такого предмета, в качестве некоего внутреннего, отлична от его внешности и еще не терпит ущерба при непредоставлении стипулированного (§ 77). То, что должен предоставлять находящийся на государственной службе, представляет собою ценность, само по себе, непосредственно. Нарушение права посредством бездеятельности, непредоставления или положительного нарушения (несовместимые со службой действия, а как первое, так и второе суть такого рода действия) есть поэтому нарушение самого всеобщего содержания (ср. § 95 — отрицательное бесконечное суждение) и вследствие этого есть проступок или даже преступление. — Посредством обеспеченного удовлетворения особенной потребности устраняется внешняя нужда, которая может соблазнить искать средств для удовлетворения этих потребностей способами, идущими в разрез со служебной деятельностью и долгом. Во всеобщей государственной власти те, которым поручено вести ее дела, находят защиту от другой субъективной стороны, от частных страстей управляемых, их частных интересов и т. п., которые терпят ущерб от выдвигаемого против них всеобщего.
Обеспечение государства и управляемых против злоупотребления властью со стороны ведомств и их чиновников заключается, с одной стороны, непосредственно в их иерархии и ответственности и, с другой
