Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/301

297

ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ГОСУДАРСТВО

---

понятия о государстве. При совершенно простом состоянии общества эти различия имеют, разумеется, мало или никакого значения, и Моисей, например, в своем законодательстве не вносит никаких изме­нений в учреждения на тот случай, если народ пожелает царя, а лишь прибавляет обращенную к царю заповедь, чтобы он не умножал своей конницы, своих жен и своего золота и серебра (5 — 2 книга Моисея, 16, 17 и сл.). В одном смысле можно, впрочем, сказать, что и для идеи эти три формы (включая и монархическую форму в том именно ограни­ченном смысле, в котором она ставится рядом с аристократической и демократической формами) безразличны, но как раз в противополож­ном только что изложенному смысле, так как все они одинаково не соответствуют идее в ее разумном развитии (§ 272), и последняя не может достигнув своего права и своей действительности ни в одной из них. Поэтому стал также совершенно праздным вопрос, какая из них является самой лучшей; о таких вопросах может итти речь лишь в исторической постановке. — Но если отвлечемся от этого последнего обстоятельства, то мы должны будем в этом вопросе, как и во многих других, признать глубину взгляда Монтескье в его, сделавшемся знаменитым, указании принципов этих форм правления; но, чтобы признать правильность его указаний, мы не должны понимать его превратно. Как известно, он указал в качестве принципа демокра­тии добродетель, ибо такое государственное устройство на самом деле зиждется на умонастроении как той исключительно субстанциальной форме, в каковой в нем пока что существует разумность в себе и для себя сущей воли. Но если Монтескье к этому прибавляет, что Англия в семнадцатом веке дала нам прекрасный пример, показывающий всю тщету усилий установить демократию, когда вождям недостает добродетели; если он дальше прибавляет, что когда в республике исчезает добродетель, тогда честолюбие овладевает теми, душа ко­торых способна испытывать это чувство, а корыстолюбие — реши­тельно всеми, и тогда сила государства, представляющего собою всеобщую добычу, состоит лишь в могуществе некоторых лиц и ра­спущенности всех, — то мы должны заметить на это следующее: при более развитом состоянии общества и при развитии и освобождении сил особенности недостаточно одной лишь добродетели глав государ­ства, а требуется другая форма разумного закона, чем лишь форма умонастроения, для того чтобы целое обладало силой объединения и могло бы предоставить силам развитой особенности пользоваться как своим положительным, так и своим отрицательным правом. Равным образом нужно устранить недоразумение, будто то обстоятельство,