Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/297

Эта страница была вычитана
293
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ГОСУДАРСТВО

так как эти последние выражают различие понятия, то они остаются всецело в его идеальности и составляют лишь одно индивидуальное целое.

Примечание. О государственном строе, как и о самом разуме, мы слышим в новейшее время много болтовни, и в Германии наиболее пустую болтовню преподносили миру как раз те, которые убедили себя, что они-то лучше всех понимают, или даже, что они-то един­ственно и понимают, что такое государственное устройство, а другие, и прежде всего правительства, ничего в этом вопросе не понимают; неоспоримым оправданием этого притязания являлось, по их мнению, то, что религия и благочестие якобы представляют собою основу всех их поверхностных утверждений. Неудивительно, что эта болтовня имела своим следствием, что разумным людям разум, просвещение, право и т. д., так же, как и слова: государственное устройство и сво­бода стали внушать отвращение и что стало стыдно сказать также и свое слово о политическом строе. Но, по крайней мере, можно наде­яться на то, что это пресыщение пустой болтовней будет иметь своим следствием более всеобщее распространение убеждения, что фило­софское познание таких предметов может проистекать не из рассуждательства, из соображения целей, оснований и пользы, и еще меньше — из сердца, любви и восторженности, а лишь из понятия, и что те, ко­торые считают божественное непостижимым и познание истины ничего не стоящим предприятием, должны воздерживаться от участия в обсуждении этих вопросов. На внимание со стороны философии, во всяком случае, не могут претендовать ни та непереваренная болтовня, ни те назидательные речи, которые черпаются ими из своей души и своей восторженности.

Из ходячих представлений нужно упомянуть имеющее отношение к § 269 представление о необходимом разделении властей в государ­стве; это — в высшей степени важное определение, которое, взятое именно в своем истинном смысле, справедливо могло бы рассматри­ваться как гарантия публичной свободы. Но как раз те, которые мнят, что они говорят, черпая из восторженности и любви, ничего не знают и ничего не хотят знать об этом определении, ибо в нем-то именно и заключается момент разумной определенности. Принцип разделения властей содержит в себе именно существенный момент различия, реальной разумности; но, если взять его так, как его понимает абстрактный рассудок, то оказывается, что в нем заключается частью ложное опре­деление абсолютной самостоятельности властей в отношении друг друга, частью одностороннее понимание их взаимного отношения как