корностью и воздыханием или презрением и пожеланиями. Не сила, а слабость сделали в наше время из религиозности что-то вроде полемического благочестия, безразлично, связано ли последнее с подлинной потребностью или с неудовлетворенным тщеславием. Вместо того, чтобы покорить свое мнение с помощью упорного изучения и подчинить свое хотение дисциплине, поднимая его посредством последней на высоту свободного повиновения, всего легче отказаться от познания объективной истины, сохранить чувство подавленности, а вместе с тем и самомнение, и в одном уже благочестии иметь все нужное для того, чтобы проникнуть в природу законов и государственных учреждений, произносить над ними приговор и указывать, какими они должны были бы быть. А так как эти указания исходят от благочестивой души, то они, разумеется, признаются непогрешимыми и безапелляционными; ибо, благодаря тому, что намерения и утверждения имеют своей основой религию, нельзя против них возражать ни указанием на их поверхностность, ни указанием на их противоречие праву.
Но далее, поскольку религия, если она подлинна, не направлена так отрицательно и полемически против государства, а скорее признает и подтверждает его, она имеет самостоятельное положение и самостоятельное проявление. Ее культ состоит в действиях и учениях, она для этого нуждается во владениях и собственности, так же как и в индивидуумах, посвящающих себя служению общине. Возникает, следовательно, некоторое отношение между государством и церковной общиной. Определение этого отношения просто. Природа вещей требует, чтобы государство исполняло некоторую обязанность, всячески содействуя общине и оказывая ей защиту в осуществлении ее религиозной цели; даже еще больше: так как религия есть его интегрирующий момент в отношении глубочайших глубин умонастроения, то государство должно требовать от всех своих граждан, чтобы они входили в церковную общину, но не непременно в определенную общину, а в какую угодно, ибо в разбор содержания, поскольку оно относится к внутреннему представлению, государство не может входить. Государство с развитой организацией и потому сознающее свою силу может в этом отношении вести себя очень либерально, совершенно не обращать внимания на подробности и даже терпеть в своих пределах общины (причем, разумеется, получает значение количество их членов), которые религиозно не признают даже непосредственных обязанностей по отношению к нему, может так поступать предоставляя именно членов таких общин гражданскому обществу с его законами
