вен и действителен для себя. Таким образом эта субстанциальная всеобщность есть предмет и цель для самой себя, а эта необходимость существует благодаря этому для себя также и в образе свободы.
Необходимость в идеальности есть развитие идеи внутри ее самой; как субъективная субстанциальность, она есть политическое умонастроение; как объективная субстанциальность в отличие от субъективной она есть организм государства, политическое государство в собственном смысле и его устройство.
Прибавление. Единство волящей и знающей себя свободы существует прежде всего как необходимость. Субстанциальное, значит, есть здесь как субъективное существование индивидуумов. Но другим видом необходимости является организм, т. е. дух есть процесс внутри самого себя, расчленяется внутри себя, полагает различия внутри себя и совершает посредством этих различий свой круговорот.
Политическое умонастроение, патриотизм вообще, как обретающаяся в истине уверенность (исключительно лишь субъективная уверенность не проистекает из истины, и есть лишь мнение) и ставшее привычкой воление, есть лишь результат существующих в государстве учреждений, в каковом разумность действительна, равно как и она являет себя деятельной посредством соответствующего этим учреждениям действования. — Это умонастроение есть вообще доверие (которое может перейти в более или менее развитое разумение), сознание, что мой субстанциальный и особенный интерес сохраняется и содержится в интересе и цели другого (здесь — в интересе и цели государства), как находящегося в отношении ко мне как к единичному, благодаря чему этот другой непосредственно не есть для меня другой, и я в сознании этого свободен.
Примечание. Под патриотизмом часто понимают лишь готовность приносить чрезвычайные жертвы и совершать необыкновенные поступки. Но по существу он представляет собою умонастроение, которое в обычном состоянии и обычных жизненных обстоятельствах привыкло знать государство субстанциальной основой и целью. Это-то сознание, показывающее свою прочность в обычном ходе жизни при всех обстоятельствах, и делается затем также основой готовности к чрезвычайному напряжению. Но так как люди часто охотнее великодушны, чем правомерны, то они легко убеждают себя, что обладают пер-
