ность и полнейшая деградация там, где общественный порядок, благодаря тому, что он обладает силой или благодаря религиозному авторитету, сохраняется, как это до некоторой степени происходило у лакедемонян, а в наше время полнее всего происходит у индусов. — Но когда объективный порядок держит субъективную особенность в соответствии с собою и вместе с тем не лишает ее того, что принадлежит ей по праву, она становится действенным началом всяческого оживления гражданского общества, развития мыслящей деятельности, заслуги и чести. Признание, что то, что̀ разум делает необходимым в гражданском обществе и в государстве, должно совершаться через опосредствование произвола, и предоставление такого права последнему является ближайшим определением того, что в общем представлении преимущественно называется свободой (§ 121).
Индивидуум сообщает себе действительность лишь тогда, когда он вообще вступает в наличное бытие когда он, следовательно, вступает в определенную особенность и этим самым исключительно ограничивается одной из особенных сфер потребностей. Нравственным умонастроением в этой системе является поэтому добропорядочность и сословная честь требующая, чтобы он, и именно по собственному определению, сделал себя посредством своей деятельности, своего усердия и умения членом одного из моментов гражданского общества и оставался таковым, чтобы он заботился о себе лишь через это опосредствование со всеобщим, равно как и требующая того, чтобы он лишь через это опосредствование получал признание в своем представлении и в представлении других. — Мораль занимает свое особое место в этой сфере, где господствует рефлексия о своем собственном делании, цель особенной потребности и особенного блага, и где случайность в их удовлетворении делает также обязанностью случайную и единичную отдельную помощь.
Примечание. То обстоятельство, что индивидуум ближайшим образом (т. е. в особенности в молодости) восстает против представления, что он должен решиться сделаться членом одного особенного сословия, и видит в этом ограничение своего всеобщего определения и часто — лишь внешнюю необходимость, имеет своей причиной абстрактное мышление, которое останавливается на всеобщем, и, следовательно, недействительном, и не познает, что для того, чтобы существовать понятие вообще приходит к различению между понятием и его реальностью, и, значит, вступает в определенность и особенность (см. § 7), и что
