Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/159

Эта страница была вычитана
153
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ДОБРО И СОВЕСТЬ

определением долга. Вследствие этого его определения должно испол­нять долг для долга.

Прибавление. Существенным в воле является для меня долг. Если я ничего больше не знаю, кроме того, что добро есть для меня долг, то я не иду дальше абстрактного в добре. Я должен желать исполнять долг ради него же самого, и то, чтó я выполняю как долг, есть моя собственная объективность в подлинном смысле этого слова. Испол­няя долг, я нахожусь у самого себя и свободен. Выдвигание этого значения долга составляет заслугу и возвышенность точки зрения кантовской практической философии.

§ 134

Так как действование требует для себя особенного содержания и определенной цели, а абстрактный долг еще не содержит их в себе, то возникает вопрос: что есть долг? Пока что у нас нет другого от­вета, кроме следующего: совершать правое и заботиться о собственном благе и о благе во всеобщем определении, о благе других (см. § 119).

Прибавление. Это — тот же самый вопрос, с которым обратились к Иисусу, когда хотели от него узнать, что нужно сделать, чтобы приобрести себе вечную жизнь ибо всеобщего, абстрактного добра, нельзя исполнить, пока оно абстрактно, и оно должно еще вдобавок получить определение особенности.

§ 135

Однако эти определения не содержатся в определении самого долга, а так как и первое и второе обусловлены и ограничены, то они именно вследствие этого приводят к переходу в высшую сферу безусловного долга. На долю самого долга, поскольку он составляет существенное или всеобщее морального самосознания, взятого так, как оно есть внутри себя самого, соотносится лишь с самим собою, — на долго этого долга остается, следовательно, лишь абстрактная всеобщность, и он имеет своим определением бессодержательное тожество или абстрактное положительное, то, что не имеет определения.

Примечание. Как ни существенно подчеркивание чистого, безуслов­ного самоопределения как корня долга, каковое познание воли получи­ло свое прочное основание и исходный пункт в кантовской философии, в выдвинутой ею мысли о бесконечной автономии воли (см. § 133), — как это подчеркивание ни существенно, все же фиксация чисто мораль­ной точки зрения, не переходящей в понятие нравственности, низво­дит это приобретение к пустому формализму и науку о морали к раз-