Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/129

119

ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. НЕПРАВДА

---

всеобщего представления, из психологического опыта сознания, то, за­метим, что такой опыт несомненно, показал бы, что вызывавшееся и поныне вызываемое преступлением всеобщее чувство народов и индивидуумов гласило в прошлом и гласит и поныне совершенно определенно, что преступление заслуживает наказания и что с преступником должно быть поступлено так, как он сам поступил. Никак нельзя понять, почему эти науки, положения которых имеют своим источником всеобщее представление, на сей раз принимают положения, противоречащие тому, что тоже является так называемым всеобщим фактом сознания. — Однако главную трудность внесло в представле­ние о возмездии положение о равенстве между наказанием и преступле­нием; но, помимо всего прочего, справедливость постановлений о нака­зании со стороны его качественного и количественного характера долж­на рассматриваться как нечто более позднее, чем сама его суть. Если бы даже и оказалось, что для этих дальнейших определений нам при­ходится искать других принципов, чем для общего характера наказа­ния, то все же последний остается неизменным. Однако, вообще говоря, само понятие должно содержать в себе основной принцип также и осо­бенного. Но этот характер понятия следует скорее видеть в той необ­ходимой связи, которая заключается в том, что преступление как в себе ничтожная воля содержит, следовательно, в самом себе свое унич­тожение, которое выступает как наказание. Именно это внутреннее тожество отражается для рассудка во внешнем существовании как равенство. Качественный же и количественный характер преступле­ния и его снятия входит в сферу внешнего; а в последнем и помимо этого невозможно абсолютное определение (ср. § 49); такое абсолютное определение остается в области конечного лишь требованием, которое рассудок должен очерчивать все более и более точными границами, что является делом чрезвычайно важным, но продолжающимся до бесконечности и допускающим лишь приближение, остающееся верным в продолжение многих лет. — Если же мы не только не примем во вни­мание этой природы конечного, а еще, кроме того, окончательно остановимся на абстрактном, специфическом равенстве, то возникнет не только непреодолимая трудность определения меры и характера на­казаний (в особенности, когда психология еще привлечет к рассмотре­нию величину чувственных побуждений и связанную с этим слишком большую силу злой воли или, если угодно, слишком слабую силу и сво­боду воли вообще), но очень легко также изобразить возмездие в нака­зание как абсурд (как воровство за воровство, грабеж за грабеж, глаз за глаз, зуб за зуб, причем в конце концов ведь можно себе пред-