последовательном проведении принципов устности, гласности и т. д. — для того, чтобы понять, почему уголовный процесс служит всегда показателем культурного развития каждой эпохи и одним из важнейших органов государственной деятельности. Если сюда присоединить, что не только участие государственной власти в уголовном процессе, но и число преступлений, преследуемых по инициативе государства, не перестают расти — особенно, с XVIII века, то вопрос о принадлежности к публичному праву как уголовного процесса, так и уголовного права будет сам собой решен. Отделение же уголовного процесса, вместе с подлежащими ему преступлениями и наказаниями, от гражданского процесса и гражданских дел — есть совершившийся факт уже в XVI в. Влияние на это отделение развития государственной власти и ее самосознания не может, после предшествующего изложения, быть предметом сомнения.
Хозяйственная жизнь составляет содержание гражданского оборота, в котором происходит движение семьи, общественных союзов и индивида, как субъектов права, и таково уже влияние содержания на форму, что различным состояниям хозяйства соответствуют необходимо и различные формы — по крайней мере, оборотного права.
Редкость в средние века денег, как общепризнанного мерила ценности, и господство натурального хозяйства, в котором значение для права каждой вещи определяется и исчерпывается ее природными свойствами и делаемым из нее непосредственно применением, обусловливают следующие черты гражданского права.
Все оно тяготеет к владению, и, преимущественно, земельному, которое не обменивается, не отчуждается и осуждено на неподвижность. Интереса в меновом обороте не существует, и все сводится к неизменному обладанию или пользованию одними и теми же благами. Это — деревенское или земское гражданское право (Landrecht), существующее для крестьян и юнкеров, в отличие от городского или оборотного гражданского права, соответствующего системе денежного хозяйства и служащего не столько земледелию, сколько промышленности и торговле. Это городское гражданское право, в противоположность деревенскому, тяготеет к меновому обороту и ищет единства в праве. Партикуляризмы, или различия в праве различных местностей, стесняют имущественный обмен, и купец, как естественный носитель интересов этого обмена, делается в то же время и носителем идеи единства права. Напротив, деревенское гражданское право средних веков не заинтересовано, вследствие своей замкнутости, ни в знании чужого
