— 706 — момъ, или дареніе назвало куплей-продажей, ото будетъ не уничтожающей сдѣлку ошибкой въ ея содержаніи (error in negotio), а только ошибкой въ названіи (error in nomine negotii), не влекущей за собой иного послѣдствія, какъ только удержаніе въ силѣ тоіі сдѣлки, которой essentialia соотвѣтствуютъ волѣ сторонъ.
Такимъ образомъ, essentialia negotii являются не столько ограниченіемъ частной автономіи, сколько указаніемъ, направляющимъ ее на испытанный и охраняемый объективнымъ правомъ путь; они имѣютъ поэтому значеніе не только юридическое, но также логическое и регулятивное. Но въ извѣстныхъ случаяхъ, и либо но государственно-полицейскимъ, либо по нравственнымъ соображеніямъ, essentialia negotii дѣлаются и настоящимъ ограниченіемъ личной автономіи. Такимъ ограниченіемъ является, напр., требованіе извѣстной формы, какъ необходимаго злемента сдѣлки, или запрещеніе ври всѣхъ сдѣлкахъ безнравственныхъ опредѣленій воли и т. д. Въ другихъ случаяхъ объективное право ставить границы личной автономіи въ ея собственномъ интересѣ. Сюда можно отнести дѣйствующее какъ въ нандектномъ, такъ и во многихъ новыхъ законодательствахъ ограниченіе нредіалыіыхъ, или сельскихъ сервитутовъ опредѣленнымъ содержаніемъ; запрещеніе societas leonina, т.-е. товарищества, которымъ одному изъ его участниковъ предоставляется львиная доля ожидаемыхъ отъ него выгодъ, недѣйствительность отказа отъ права обратнаго полученія но востребованію вещи, переданной другому въ <|юрмѣ precariиш’а, т.-е. такого безмезднаго пользованія, которое разсчитано на возможность постоянной его отмѣны со стороны собственника, и т. д. Такія ограниченія автономіи имѣютъ въ виду предупредить угрожающее свободѣ личности или законодательному мотиву даннаго института извращеніе тѣхъ полезныхъ и разумныхъ цѣлей, которымъ юридическія сдѣлки служатъ въ гражданскомъ оборотѣ 1).
2. Труднѣе разграничить содержаніе сдѣлки отъ ея мотивовъ. Каждый актъ воли есть результатъ цѣлой цѣпи представленій, и каждое нзъ этихъ представленій, насколько имъ условливается данный актъ воли, можетъ называться его мотивомъ. Такъ наз. „представленіе цѣли" есть въ этомъ смыслѣ тотъ же мотивъ, и строгое разграниченіе мотива и цѣли въ психологическомъ смыслѣ едва-ли возможно: эти понятія соотносительны, и какъ каждый мотива, можетъ сдѣлаться цѣлью, такъ и каждая цѣль мотивомъ. Тѣмъ не менѣе, „представленіе цѣли" выдвигается изъ ряда другихъ мотивовъ, и юристъ не можетъ обойтись безъ объективнаго критерія для разграниченія, съ одной стороны, цѣли юридической сдѣлки отъ ея гораздо далѣе идущихъ мотивовъ, и, съ другой—тѣхъ же понятій отъ содержанія сдѣлки.
Всякая сдѣлка вызывается къ жизни вліяніемъ какихъ-либо моти- l) Kuhlenbeck, Von dea 1‘andekteu шп HtiB., I, стр. 336—33«.
