— 597 — то движимости въ недвижимости, то недвижимости въ движимости, лежитъ въ томъ, что средневѣковое право не знало дѣленія вещей па движимости и недвижимости но ихъ природнымъ свойствамъ. Оно различало вещи, какъ мы зто сейчасъ увидимъ, только но ихъ цѣнности и роли въ гражданскомъ оборотѣ. Поэтому и неудивительно, что при рецепціи римскаго ученія о движимостяхъ и недвижимостяхъ въ него были внесены съ помощью фикцій положенія, стоявшія въ сторонѣ отъ этого ученія и принадлежавшія другому порядку идей.
Ито объясняетъ и распространеніе различія между движимостями и недвижимостями на нрава, которыя, не существуя въ пространствѣ и не будучи омъ ограничены, не могутъ быть въ дѣйствительности ни движимыми, ни недвижимыми. Въ основаніи этого распространенія лежатъ не столько потребности нрава, сколько обыденныя представленія о томъ, что противоположеніе движимостей недвижимостямъ есть, какъ будто, исчерпывающее и обнимающее весь составъ имущества, особенно въ отношеніи къ наслѣдству. Когда юристъ имѣетъ дѣло съ завѣщательнымъ распоряженіемъ, договоромъ или закономъ, гдѣ все имущество распредѣляется но категоріямъ движимостей и недвижимостей, то онъ нс можетъ довольствоваться признаніемъ этихъ категорій нелогичными: ему необходимо пріурочить пхъ къ данному случаю, не выходя изъ предѣловъ своего положительнаго права.
Практика „общаго права" Германіи выработала въ этомъ отношеніи слѣдующее правило: всѣ права, имѣющія своимъ предметомъ недвижимость, напр., недвижимая собственность, такое же владѣніе, нредіаль-ные сервитуты, эмфитевзисъ, сунерфицій, реальныя повинности (Real-gerechtigkeit), десятины и даже обязательственныя притязанія на недвижимыя вещи, отождествляемыя въ обыденной жизни съ правами на самую вещь, причисляются къ недвижимостямъ. Всѣ другія права, связанныя съ движимыми и даже недвижимыми вещами, если только права послѣдняго рода являются дополненіемъ къ обязательству или средствомъ къ его обезпеченію, какъ, напр, ипотека, считаются движимостями. Подобнымъ же образомъ, хотя и не безъ нѣкоторыхъ существенныхъ видоизмѣненій въ подробностяхъ, относятся къ этому вопросу и новыя законодательства. включая въ ихъ число какъ французскій кодексъ (Code civi!, ст. 526, 529), саксонскій ($ 59, СО), прусскій (I, 2, § 7—9), нѣмецкое уложеніе 1900 г. (§§ 952, 1549, 1551 и друг.), такъ и нашъ Оводъ законовъ гражданскихъ (ст. 390, 416, 418, 419 Хт. I ч.).
Такимъ образомъ, противоположеніе движимыхъ и недвижимыхъ вещей стало въ европейскомъ правѣ шире этого противоположенія въ римскомъ правѣ, гдѣ оно не выходило за предѣлы своей логической допустимости и ограничивалось, какъ это уже было замѣчено, кругомъ тѣлесныхъ вещей. Кромѣ того, въ европейскомъ нравѣ это противоположеніе стало н глубже. Въ римскомъ правѣ оно опредѣлялось только
