— 449 — служатъ теперь въ рукахъ юристовъ—такъ же, какъ и законодателей — однимъ лишь пріемомъ сокращеннаго описанія, имѣющимъ исключительно логическое, а не юридическое—въ смыслѣ созданія какого-либо юридическаго уф(|юкта—значеніе. Поэтому, если законодатель или какой-нибудь теоретикъ-юристъ говоритъ, напр., что евреи приравниваются въ своихъ нравахъ къ христіанамъ, то онъ вовсе не создаетъ фикціи христіанства для евреевъ и вовсе не провозглашаетъ уравненія евреевъ въ ихъ правахъ съ христіанами въ силу этой фикціи, а пользуется только сокращеннымъ способомъ изложенія, желая избѣгнуть перечисленія всѣхъ тѣхъ нравъ христіанъ, которыя предоставлены или должны быть равно предоставлены и евреямъ. Это разсужденіе должно быть примѣнено и къ юридическому лицу, о которомъ такъ же слѣдуетъ сказать, что, если оно существуетъ, то существуетъ не въ силу фикціи, и если пользуется какими-нибудь правами, то пользуется ими не потому, что его приравниваютъ къ физическому лицу, а что, напротивъ, оно приравнивается къ физическому лицу потому, что пользуется въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ тѣми же правами, чтб и это послѣднее. Кромѣ того, юридическія лица нельзя считать фиктивными и произвольными созданіями положительнаго права и потому, что это послѣднее находитъ ихъ во множествѣ случаевъ уже сложившимися въ жизни, и не отъ него зависитъ ихъ допущеніе или устраненіе. Исторія права свидѣтельствуетъ, что въ извѣстныя эпохи законодательство могло не созпавать этой истины, отказывать въ своемъ признаніи тѣмъ или другимъ общественнымъ союзамъ и даже подвергать ихъ жестокимъ гоненіямъ, какъ враждебное себѣ явленіе. Но оно никогда не могло придти къ уничтоженію этихъ союзовъ: они возвращались къ жизни, будучи выраженіемъ соціальныхъ потребностей, а пе законодательнаго произвола ’)•
в) Господствующій взглядъ на юридическое лицо, какъ на фикцію физическаго лица, основанъ па коренномъ заблужденіи философской школы „естественнаго права", оказавшемъ роковое вліяніе на все настоящее ученіе. Преувеличенный индивидуализмъ этой школы, видѣвшій въ индивидуальной волѣ, индивидуальномъ разумѣ, индивидуальной свободѣ — единственныя исходныя точки для всѣхъ порядковъ нравственныхъ, общественныхъ и юридическихъ отношеній, заставилъ и подпавшихъ вліянію этого міровоззрѣнія юристовъ сосредоточить все ираво или—по крайней мѣрѣ, все гражданское право—на индивидѣ, за которымъ всѣ общественныя соединенія выступали на второмъ планѣ, въ видѣ производныхъ и, какъ бы, искусственныхъ созданій, не могущихъ имѣть для права значеніе ипаче, какъ въ силу фикціи. Это теченіе мысли можно съ особенной ясностью прослѣдить у коримся нашей науки, Са-
’) Michoud, ук. соч., стр. 14 и схЬд. Capitant, Introduction й IVtude dii droit civil, crp. 163—167. 2!)
