— 360 — претаціи. отрекаясь отъ воли законодателя, повторяетъ ту же ошибку. Ова повторяетъ, не желая того, и другое положеніе господствующей доктрины, положеніе о всесиліи закона—по крайней мѣрѣ, въ современныхъ условіяхъ—для удовлетворенія всѣхъ потребностей юридической жизни. Только исходя изъ этого апріорнаго и ничѣмъ недоказаннаго предположенія, можно требовать отъ закона болѣе того, что онъ можетъ дать, и даже отрицанія имъ самого себя въ тѣхъ случаяхъ, когда его предписанія протпворѣчатъ новымъ запросамъ жизни. Мы не сомнѣваемся въ необходимости удовлетворенія этимъ запросомъ, но думаемъ, что это удовлетвореніе можетъ быть дано имъ и дѣйствительно дается другими источниками права, существующими рядомъ съ закономъ и часто устраняющими его вредныя и принадлежащія другой эпохѣ послѣдствія. Нѣтъ никакихъ основаніи приписывать эту роль интерпретаціи, пользующейся закономъ только для того, чтобы навязать ему то, что въ немъ не содержится ').
Правда, законъ есть не только актъ законодательной воли, но и юридическая норма, преслѣдующая какую-либо соціальную цѣль а). Если эта цѣль невполнѣ сознана законодателемъ или выражена имъ въ несоотвѣтственной формѣ, интерпретація восполняетъ это сознаніе и исправляетъ форму его выраженія. Въ подчеркиваніи этой истины мы находимъ большую заслугу новой теоріи интерпретаціи, оперирующей, главнымъ образомъ, цѣлью закона. Но принимать законъ за непосредственный продуктъ соціальной среды значитъ смѣшивать его съ обычнымъ правомъ, отъ котораго онъ отличается какъ разъ чертами сознательности и обдуманности воплощаемыхъ имъ актовъ воли. Преимущества закона передъ другими источниками права состоятъ въ его опредѣленности и точности, и этими преимуществами онъ исключительно обязанъ своей природѣ сознательнаго и обдуманнаго акта воли. Игнорировать эту природу значитъ не считаться съ функціей закона служить средствомъ обезпеченія права и уподоблять его пустому мѣшку, наполняемому каждымъ любымъ содержаніемъ.
Такимъ образомъ, если изслѣдованіе воли законодателя не составляетъ исключительной цѣли интерпретаціи, обязанной оперировать соціальной цѣлью закона, то въ эту цѣлі. не можетъ не входить и воля законодателя, предлагающая ей объективный критерій вмѣсто безконечнаго разнообразія субъективныхъ воззрѣній. Отсюда само собой слѣдуетъ, что, насколько неправильно, въ виду соціальной цѣли закона, отвлекаться при его толкованіи отъ момента примѣненія закона, настолько же неправильно, въ виду обезпеченности права, отвлекаться при этомъ и отъ момента изданія закона. Становясь исключительно на точку зрѣнія настоящаго момента, мы вступили бы въ противорѣчіе и съ принципомъ недопущенія
') (тёпу, въ ук. м.
- ) Еускеп. ук. соч. стр. 8—И.
