— 358 - Французскаго кодекса, опредѣляющую отвѣтственность за вредъ и убытки въ такихъ общихъ выраженіяхъ („tout iait qtielconque de Пютпіеа), которыя подводятъ подъ пее и отправленіе каждымъ своего права. чт<\ очевидно, выходитъ за предѣлы какъ воли законодателя, такъ и цѣли приводимаго закона. <»тъ распространительнаго толкованія, на которое опирается и запрещеніе дѣйствій, совершенныхъ въ обходъ закона (іп fraudem legis), не ускользаетъ ни одинъ видъ законовъ, ни даже привилегіи (jus singulare), основанныя на законѣ, который всегда долженъ быть объясненъ согласно его логическому, а не только словесному смыслу. Противоположный взглядъ, требующій ограничительнаго толкованія для всякихъ „ исключеній “, въ томъ числѣ, и привилегій—смѣшиваетъ, какъ мы увидимъ это ниже, расширительное толкованіе съ аналогіей права и теперь можетъ считаться оставленнымъ.
Съ необходимостью расширительнаго п ограничительнаго толкованія законовъ связана допустимость и такъ назыв. argumentum а contrario, т.-е. доказательства отъ противнаго. Уто—одинъ изъ случаевъ примѣненія правила, которое формулируютъ обыкновенно, безъ достаточной точности, такъ: утвержденіе одного есть отрицаніе другого (unius positio est alterius negatio). Въ отпошепін къ толкованію законовъ это правило представляется логическимъ заключеніемъ отъ того, что постановлено закономъ на извѣстный случай, къ тому, что во всѣхъ другихъ случаяхъ должно дѣйствовать, въ видѣ общаго правила, противоположное постановленному на данный случай. Предположеніемъ этого заключенія служитъ то, чтобы все говорило за исключительность данной нормы и невозможность ея распространительнаго толкованія. Приведемъ примѣрно запрещеніе Югтиніановаго кодекса отчуждать еретикамъ участки земли, въ которыхъ имѣются церкви, молитвенныя установтенія и т. д. Отсюда—двойной arg. а contrario: 1) участки съ церквами и т. д. отчуждаемы, 2) еретпкп способны кт. пріобрѣтенію земельной собственности. Но обращеніе съ такимъ доказательствомъ отъ противнаго требуетъ большой осторожности, такъ какъ случай, приводимый въ законѣ, можетъ быті. лишь примѣрный или важнѣйшій изъ цѣлаго ряда неупомннаемыхъ имъ, но не только не исключаемыхъ, но часто и предполагаемыхъ случаевъ: въ этихъ условіяхъ заключеніе отъ противнаго къ общему правилу было бы, конечно, обманчиво *).
Все сказанное показываетъ достаточно ясно, что основная ошибка господствующаго ученія о толкованіи законовъ соетопп. въ его преувеличенномъ историческомъ субъективизмѣ. Какъ ни значительна субъективность законодателя, какъ ни сильно можетъ быть его личное вліяніе, онъ все-таки есть пылинка въ историческомъ развитіи и слуга всемірной исторіи, управляющей жизнью человѣческихъ обществъ. Каждый законо-
‘) Unger, System, I, стр 86—89. 1’еге.и.сбсргеръ, Общее ученіе о правь, стр. 157—162.
