303 — ii настоящимъ н юридически обоснованнымъ правомъ, переступавшимъ только границы отдѣльныхъ государствъ. Но если римское право въ эпоху его компиляціи заявляло дѣйствительно иретензію быть всемірнымъ пряномъ, такъ же, какъ н римскіе императоры считали себя властителями всего міра, то въ эпоху глоссаторовъ эти претензіи могли имѣть только теоретическое значеніе и вступали въ полное противорѣчіе съ дѣйствительностью. Поэтому теорія глоссаторовъ о совмѣстимости суверенитета отдѣльныхъ государей съ обязательностью римскаго права была въ славѣ короткое время и, оторва н на л отъ жизни, уступила мѣсто теоріи comitas gentium, lio и за зтой теоріей, раздѣляемой даже въ настоящее время многими юристами и популярной, особенно, въ англо-американской юриспруденціи, нельзя признать другого значенія, кромѣ чисто историческаго. Опа, какъ и теорія глоссаторовъ, была реакціей противъ абсолютнаго суверенитета территоріальныхъ законодательствъ въ томъ видѣ, какъ этотъ суверенитетъ защищался легистамн, и въ этомъ отношеніи теорія comitas gentium сыграла, конечно, полезную роль. По подчиненіе частнаго международнаго нрава jus strictum, могущему стоять въ противорѣчіи съ требованіями жизни, есть очевидная ошибка, такъ какъ цѣль права состоитъ въ томъ, чтобы регулировать жизнь согласно ея условіямъ. Право, нротиворѣчащее жизни, противорѣчью бы въ то же время, своему понятію, и если частное международное право получаетъ значеніе права, то оно не имѣетъ надобности сгибаться ни передъ какимъ jus strictum, которое само сливается съ нимъ, какъ съ нормальныхъ результатомъ юридической жизни общества. Разсматривая же comitas gentium, какъ основаніе частнаго муждународнаго права, пришлось бы предоставить каждой странѣ оцѣнивать съ своей точки зрѣнія, естественно измѣнчивой, и тою. интересъ, которыіі побуждаетъ ее примѣнять іл. томъ или другомъ случаѣ иностранный законъ. Это было бы дѣйствительно сведеніемъ частнаго международнаго нрава къ компиляція рѣшеній судовъ различныхъ странъ но отдѣльнымъ вопросамъ столкновенія законовъ, и такую точку зрѣнія на дѣло мы и встрѣчаемъ въ сочиненіяхъ англійскихъ и американскихъ юристовъ, изъ которыхъ, несмотря на богатство ихъ матеріала и остроуміе авторовъ, нельзя извлечь ни одного общаго принципа. Этотъ вкусъ къ наблюденію, опыту и индукціи составляетъ, по замѣчанію Jitta, внутреннюю склонность англо-саксонской расы, направляющую всѣ ея умственныя усилія на накопленіе фактовъ и примѣровъ, какъ звонкой монеты, рядомъ съ которой общія идеи допускаются лишь въ качествѣ банковыхъ билетовъ, обусловленныхъ въ своей цѣнности пре-вратниостью въ ту же звонкую монету.
Но стоя на такой же практической точкѣ зрѣнія, можно утверждать, что послѣдствіемъ системы comitas gentium было бы прекращеніе международныхъ сношеній. Иностранцы не могутъ быть увѣрены въ примѣненіи къ нимъ ихъ національнаго права, если это примѣненіе зависитъ отъ рнте-
