— 242 — подчиненіе котораго судебному контролю не только нъ формальномъ, но и въ матеріальномъ смыслѣ, стоитъ теперь внѣ сиора.
Если говорятъ, что обнародованіе закона въ установленной для того формѣ содержитъ въ себѣ абсолютное доказательство и существованія закона, уже поэтому исключающее собой судебный контроль и иадъ его формой, то опровергнуть этотъ аргументъ не трудно. Нс отрицая за обнародованіемъ закона значенія презумпціи и за его существованіе, эту презумпцію мы можемъ считать, во всякомъ случаѣ, не такой, которая не допускала бы никакого спори (praesumptio juris et de jure), a такой, которая сохраняетъ силу только до доказательства противнаго (praesumptio juris tantum). Иначе пришлось бы думать, что существованіе закона зависитъ исключительно отъ его обнародованія, представляющаго собой акп. исполнительной власти, и это было бы вопіющимъ противорѣчіемъ принципу раздѣленія властей какъ-разъ въ томъ, что этотъ принципъ заключаетъ въ себѣ наиболѣе характернаго н безспорнаго въ строѣ современныхъ конституціонныхъ государствъ. Относительно же участія народнаго представительства въ составленіи законовъ слѣдуетъ сказать, что оно означаетъ теперь не только то, что отправленіе законодательной власти не должно совершаться безъ участія народнаго представительства, но и то, что оно не можетъ совершаться безъ такого участія *). И если нѣкоторыя нѣмецкія конституціи, равно какъ и наше Учрежденіе Государственной Думы (ст. 87), предоставляютъ исполнительной власти право издавать временные законы п помимо согласія на нихъ законодательныхъ палатъ, то надо помнить, что это право носитъ совершенно исключительный характеръ, примѣняясь только тогда, когда законодательныя палаты не засѣдаютъ, и въ отношеніи лишь тѣхъ законовъ, которые вызываются чрезвычайными обстоятельствами, н за которыми признается только временное значеніе, совпадающее, .въ общемъ, со временемъ вакацій или роспуска законодательныхъ палатъ. О распространеніи этого права на всѣ остальные законы не можетъ быть и рѣчи. Поэтому мы въ правѣ сказать, что судья можетъ считаться лишеннымъ контроля надъ правомѣрностью формы закона только тамъ, гдѣ подобный контроль прямо воспрещенъ конституціей его страны, какъ это дѣлаетъ, напр., приведенная выше статья 106 прусской конституціи и нѣкоторые другіе нѣмецкіе конституціонные акты.
На основаніи всего изложеннаго мы можемъ дать такое опредѣленіе закона въ матеріальномъ смыслѣ: это будетъ юридическая норма, предписанная въ установленной для нея формѣ („въ законодательномъ порядкѣ“) высшей государственной властью. Изъ этого опредѣленія видно, что въ понятіе матеріальнаго закона входятъ 3 существенныхъ момепта: ') Моя книга. Свобода и ея гарантіи, стр. 162—168.
