— 134 — женія есть, вмѣстѣ съ тѣмъ, исторія освобожденія личности отъ связывающихъ ее союзовъ, и, въ особенности, союза государственнаго, когда этотъ послѣдній вырождается въ абсолютизмъ и не желаетъ признавать за личностью другихъ нравъ, кромѣ тѣхъ, которыя жалуются ей, будто бы, въ видѣ милости сувереномъ и поэтому уже подлежатъ во всякое время отмѣвѣ. Это объясняетъ, почему противоположеніе между „естественнымъ" и положительнымъ правомъ, отсутствуя на Востокѣ, не знавшемъ свободной личности, ведетъ свое начало отъ древнихъ грековъ и проникаетъ во времена Цицерона въ римскую юриспруденцію, гдѣ оно содѣйствуетъ освобожденію рабовъ, жепщины, дѣтей и всего римскаго права отъ его національной узкости (jus naturale, quod apud omnes gentes custoditur). Оно проходитъ, далѣе, черезъ всю средневѣковую литературу въ области какъ теологіи, такъ и права (каноническое право называетъ „естественное право" jus divinum и считаетъ его выраженіемъ божественнаго откровенія), выливается затѣмъ въ особенно острыя формы въ XVI стол., ведя за собою всѣ передовыя и освободительныя движенія этой эпохи, достигаетъ кульминаціонной точки въ ХѴПІ в., находитъ свое проктическое осуществленіе въ „деклараціяхъ правъ человѣка" п въ переворотѣ 1789 г., и, наконецъ, не перестаетъ владѣть умами и въ политикѣ, и въ экономикѣ, и въ юриспруденціи, до нашихъ дней.
Правда, что послѣ французской революціи, обманувшей во многомъ возлагавшіяся на нее недежды, значеніе и кредитъ школы „естественнаго права" сильно падаютъ сравнительно съ прежнимъ временемъ. Можно сказать болѣе, а именно, что, въ общемъ, всѣ философскія, политическія и юридическія теченія XIX вѣка идутъ противъ „естественнаго права", или, по крайней мѣрѣ, противъ той освободительной по отношенію къ личности формы его, которая выступаетъ такъ ярко въ философскомъ и революціонномъ движеніи, особенно XVI, XVII и ХѴПІ вв. Реакція противъ этого движенія происходитъ въ различныхъ формахъ и подъ различными флагами: то она, вмѣстѣ съ Бйрке и Савиньи, отстаиваетъ такъ назыв. „историческое право" противъ абстрактныхъ построеній правъ личности; то, въ лицѣ Ж. де-Метра, де-Бопальда и др., проповѣдуетъ абсолютное подчиненіе личности во имя теократическихъ пачалъ; то, вмѣстѣ съ Гегелемъ и его школой, устраиваетъ настоящій апооеозъ государственному абсолютизму; то, наконецъ, въ различныхъ формахъ позитивизма, дарвинизма и соціализма, или стоитъ на научной почвѣ, или воскрешаетъ средневѣковый реализмъ, считая личность абстракціей, а общество реальнымъ организмомъ, безусловно подчиняющимъ себѣ личность. Въ основаніи этой реакціи лежитъ, несомпѣнно, болѣе вѣрпая оцѣнка роли общества въ экономіи общественной жизни, чѣмъ та оцѣнка, которая давалась ей школой „естественнаго права". Но за этимъ идетъ уже другая крайность: полное подчиненіе личности обществу, перемѣщеніе личности отъ центра къ периферіи и
