116 — въ центрѣ котораго стали законодательные сборники Юстиніана, но и въ томъ, что они высвободили и очистили этотъ матеріалъ отъ иримѣсн мѣстныхъ источниковъ права. Заключая въ себѣ отрывочныя и часто искаженныя положенія римскаго права, эти источники были наполнены въ то же время остатками варварства. Разнообразись не только отъ государства къ государству, но и отъ города къ городу, отъ деревни къ деревнѣ, даже отъ улицы къ улицѣ, и лишенные вмѣстѣ съ тѣмъ достовѣрности и опредѣленности, они представляли хаотическое состояніе и не обезпечивали никого въ его нравѣ. Противопоставить этому хаосу ясность, опредѣленность и точность чистаго римскаго права.—которое, если и не всегда соотвѣтствовало условіямъ времени, то обезпечивало, по крайней мѣрѣ, за всѣми извѣстность права, — было большой заслугой Болонской школы. Представителей ея называютъ „глоссаторами" отъ слова „глосса“, означающаго объясненіе, обыкновенно короткое, дѣлаемое къ тексту и помѣщаемое сначала между строкъ этого текста, а потомъ и на его поляхъ.
Слабую сторону глоссаторовъ составляло то, что они были ограничены текстами римскихъ источниковъ права. Не зная ни исторіи, ни литературы римлянъ, не имѣя, поэтому, свѣдѣній и объ обстановкѣ, въ которой происходило развитіе римскихъ учрежденій, они не могли часто понять ни настоящаго смысла, ни значенія многихъ изъ этихъ учрежденій. Объ исторіи учрежденій въ XI вѣкѣ не могло быть рѣчи, и поэтому напрасно укорять глассаторовъ за недостатокъ историческаго смысла. Одно обращеніе ихъ къ источникамъ и непосредственное изученіе, хотя бы, одной части римскихъ древностей открыло средневѣковому обществу новый міръ. Съ XII вѣка въ Болонью стали сходиться со всѣхъ странъ ученики, основывавшіе потомъ подобныя же школы на родинѣ и разносившіе повсюду новое евангеліе. Это наносило первый ударъ единолично царившей до того теологіи. Родилось новое, независимое отъ церковнаго свѣтское знаніе, знаніе гражданскаго общества древняго Рима въ томъ видѣ, какъ оно представлялось среднимъ вѣкамъ и казалось образцомъ мудрости. Рядомъ съ текстами священнаго писанія и различныхъ богослововъ стали тексты римскаго права; рядомъ съ теологами—легисты, начавшіе оспаривать у первыхъ руководство умами. Церковь почувствовала этотъ ударъ и принялась преслѣдовать римское право, которое она сама до того культивировала и холила. Въ 1180 г. паиа Александръ III запретилъ изученіе его монахамъ; Гонорій III распространилъ это запрещеніе па остальное духовенство и рѣшительно возсталъ противъ преподаванія римскаго права въ Парижскомъ университетѣ, бывшемъ главной твердыней теологіи *).
Но римское право, благодаря своему возрожденію въ XI в., пускаетъ все болѣе и болѣе корней въ соціальную жизнь, и если школа
- ) Esmein, Cours eiementaire d'histoifc du droit fran^ais, 1901. 4-e 6d., стр. 337 и слѣд.
