такимъ образомъ министерство юстиціи могло перемѣщать и увольнять ихъ, какъ ему заблагоразсудилось. Члены Окружныхъ Судовъ были поставлены все въ большую и большую зависимость отъ министра юстиціи, которымъ они назначались и по волѣ котораго они могли быть перемѣщаемы изъ одной губерніи въ другую, т.-е., напр. изъ Петербурга въ… Астрахань. Свобода защиты отошла въ область преданія и немногіе адвокаты, пытавшіеся проявить хотя бы нѣкоторую независимость въ своихъ рѣчахъ во время защиты политическихъ преступниковъ, безъ церемоній были отправляемы въ ссылку по распоряженію III-го отдѣленія. Вполнѣ независимые присяжные, разумѣется, немыслимы въ странѣ, гдѣ крестьянинъ-присяжный прекрасно знаетъ, что любой полицейскій можетъ избить его у самыхъ дверей суда. Да и самые вердикты присяжныхъ не принимаются во вниманіе, если они почему-либо не нравятся губернатору: несмотря на оправдательный вердиктъ, оправданные могутъ быть арестованы вновь, при выходѣ изъ суда, и посажены въ тюрьму по административному распоряженію. Достаточно указать хотя бы на дѣло крестьянина Борунова. Онъ явился въ Петербургъ въ качествѣ ходока отъ своей волости, съ цѣлью пожаловаться царю на несправедливость чиновниковъ и попалъ подъ судъ въ качествѣ „бунтовщика“. Судъ оправдалъ его и, тѣмъ не менѣе, онъ былъ снова арестованъ на подъѣздѣ суда и высланъ въ Колу. Подобный же характеръ носитъ ссылка раскольника Тетенова и массы другихъ. Вѣрѣ Засуличъ, оправданной присяжными, грозилъ новый арестъ при выходѣ изъ зданія суда и, несомнѣнно, она была бы арестована, если бы ея товарищи не успѣли увезти ее, причемъ одинъ изъ ея освободителей былъ убитъ въ происшедшей при этомъ схваткѣ съ полиціей.
Третье отдѣленіе, придворная знать и губернаторы смотрѣли на новые суды, какъ на своего роду язву и относились къ нимъ съ полнымъ презрѣніемъ. Масса дѣлъ разсматривается въ административномъ порядкѣ при закрытыхъ дверяхъ, ибо судебные слѣдователи, судьи и присяжные, очевидно, являлись бы лишь „помѣхой“
таким образом министерство юстиции могло перемещать и увольнять их, как ему заблагорассудилось. Члены Окружных Судов были поставлены всё в большую и большую зависимость от министра юстиции, которым они назначались и по воле которого они могли быть перемещаемы из одной губернии в другую, т. е., напр. из Петербурга в… Астрахань. Свобода защиты отошла в область предания и немногие адвокаты, пытавшиеся проявить хотя бы некоторую независимость в своих речах во время защиты политических преступников, без церемоний были отправляемы в ссылку по распоряжению III-го отделения. Вполне независимые присяжные, разумеется, немыслимы в стране, где крестьянин-присяжный прекрасно знает, что любой полицейский может избить его у самых дверей суда. Да и самые вердикты присяжных не принимаются во внимание, если они почему-либо не нравятся губернатору: несмотря на оправдательный вердикт, оправданные могут быть арестованы вновь, при выходе из суда, и посажены в тюрьму по административному распоряжению. Достаточно указать хотя бы на дело крестьянина Борунова. Он явился в Петербург в качестве ходока от своей волости, с целью пожаловаться царю на несправедливость чиновников и попал под суд в качестве «бунтовщика». Суд оправдал его и, тем не менее, он был снова арестован на подъезде суда и выслан в Колу. Подобный же характер носит ссылка раскольника Тетенова и массы других. Вере Засулич, оправданной присяжными, грозил новый арест при выходе из здания суда и, несомненно, она была бы арестована, если бы её товарищи не успели увезти её, причем один из её освободителей был убит в происшедшей при этом схватке с полицией.
Третье отделение, придворная знать и губернаторы смотрели на новые суды, как на своего роду язву и относились к ним с полным презрением. Масса дел рассматривается в административном порядке при закрытых дверях, ибо судебные следователи, судьи и присяжные, очевидно, являлись бы лишь «помехой»
