извѣстны изъ исторіи, и даже теперь мы можемъ наблюдать сообщества, въ которыхъ люди гораздо болѣе тѣсно связаны между собою, чѣмъ въ нашихъ западно-европейскихъ городахъ. Въ этомъ отношеніи примѣромъ можетъ служитъ Китай. „Недѣленая семья“ до сихъ поръ является въ его исконныхъ областяхъ основой общественнаго строя: всѣ члены „недѣленой семьи“ знаютъ другъ друга въ совершенствѣ; они поддерживаютъ другъ друга, помогаютъ другъ другу — не только въ матеріальныхъ нуждахъ, но и въ скорбяхъ и печаляхъ каждаго изъ нихъ; и количество „преступленій“ противъ собственности и личности стоитъ въ этихъ областяхъ на поразительно низкомъ уровнѣ (мы, конечно, имѣемъ въ виду центральныя провинціи Китая, а не приморскія). Славянскія и швейцарскія земледѣльческія общины являются другимъ примѣромъ. Люди хорошо знаютъ другъ друга въ этихъ небольшихъ общинахъ и во многихъ отношеніяхъ взаимно поддерживаютъ другъ друга. Между тѣмъ въ нашихъ городахъ всѣ связи между его обитателями исчезли. Старая семья, основанная на общемъ происхожденіи, расчленилась. Но люди не могутъ жить въ подобномъ разъединеніи, и элементы новыхъ общественныхъ группъ растутъ. Возникаютъ новыя связи, между обитателями одной и той же мѣстности, между людьми, преслѣдующими какую-нибудь общую цѣль, и т. д. И ростъ такихъ новыхъ группировокъ можетъ быть только ускоренъ, если въ обществѣ произойдутъ измѣненія, ведущія къ болѣе тѣсной взаимной зависимости и къ большему равенству между всѣми.
Не смотря на всѣ эти измѣненія, все-же несомнѣнно останется небольшое число людей, которыхъ противу-общественныя страсти, — результатъ ихъ тѣлесныхъ несовершенствъ и болѣзней — будутъ представлять нѣкоторую опасность для общества. И потому является вопросъ: должно-ли будетъ человѣчество по-прежнему лишать ихъ жизни, или запирать въ тюрьмы? — Въ отвѣтѣ не можетъ быть сомнѣнія. Конечно, оно не прибѣгнетъ къ подобному гнусному разрѣшенію этого затрудненія.
Было время, когда съ умалишенными, которыхъ счи-
известны из истории, и даже теперь мы можем наблюдать сообщества, в которых люди гораздо более тесно связаны между собою, чем в наших западно-европейских городах. В этом отношении примером может служит Китай. «Неделеная семья» до сих пор является в его исконных областях основой общественного строя: все члены «неделеной семьи» знают друг друга в совершенстве; они поддерживают друг друга, помогают друг другу — не только в материальных нуждах, но и в скорбях и печалях каждого из них; и количество «преступлений» против собственности и личности стоит в этих областях на поразительно низком уровне (мы, конечно, имеем в виду центральные провинции Китая, а не приморские). Славянские и швейцарские земледельческие общины являются другим примером. Люди хорошо знают друг друга в этих небольших общинах и во многих отношениях взаимно поддерживают друг друга. Между тем в наших городах все связи между его обитателями исчезли. Старая семья, основанная на общем происхождении, расчленилась. Но люди не могут жить в подобном разъединении, и элементы новых общественных групп растут. Возникают новые связи, между обитателями одной и той же местности, между людьми, преследующими какую-нибудь общую цель, и т. д. И рост таких новых группировок может быть только ускорен, если в обществе произойдут изменения, ведущие к более тесной взаимной зависимости и к большему равенству между всеми.
Несмотря на все эти изменения, всё же несомненно останется небольшое число людей, которых противообщественные страсти, — результат их телесных несовершенств и болезней — будут представлять некоторую опасность для общества. И потому является вопрос: должно ли будет человечество по-прежнему лишать их жизни, или запирать в тюрьмы? — В ответе не может быть сомнения. Конечно, оно не прибегнет к подобному гнусному разрешению этого затруднения.
Было время, когда с умалишенными, которых счи-
