Позорная практика легальныхъ убійствъ, до сихъ поръ имѣющая мѣсто въ Западной Европѣ, позорная практика наниманія за гинею (десять рублей) палача[1], для приведенія въ исполненіе приговора, выполнить который самъ судья не имѣетъ смѣлости — эта позорная практика и глубокій душевный развратъ, вносимый ею въ общество, не имѣютъ оправданія даже въ томъ, что этимъ будто-бы предотвращаются убійства. Отмѣна смертной казни нигдѣ не вызвала увеличенія количества убійствъ. Если людей до сихъ поръ казнятъ, то это является просто результатомъ постыднаго страха, соединяемаго съ воспоминаніями о низшей ступени цивилизаціи, когда, принципъ „зубъ за зубъ“ проповѣдывался религіей.
Но если космическія причины — прямо или косвенно — оказываютъ столь могущественное вліяніе на годовое количество противу-общественныхъ поступковъ; если физіологическія причины, коренящіяся въ тайникахъ строенія тѣла, являются также могучимъ факторомъ, ведущимъ къ правонарушеніямъ, — что же останется отъ теорій созидателей уголовнаго права, если мы къ выше- указаннымъ причинамъ тѣхъ явленій, которыя именуются преступленіями, прибавимъ еще соціальныя причины?
Въ древности былъ обычай, согласно которому всякая коммуна (кланъ, марка, община, вервь) считалась, вся, въ ея цѣломъ, отвѣтственной за каждый противу-общественный поступокъ, совершенный кѣмъ бы то ни было изъ ея членовъ. Этотъ древній обычай теперь исчезъ, подобно многимъ хорошимъ пережиткамъ стараго общиннаго строя. Но мы снова возвращаемся къ нему и, переживъ періодъ ничѣмъ не сдерживаемаго индивидуализма, мы снова начинаемъ чувствовать, что все общество въ значительной мѣрѣ отвѣтственно за противу-общественные поступки, совершенные въ его средѣ. Если на насъ ложатся лучи славы геніевъ нашей эпохи, то мы не свободны и отъ пятенъ позора за дѣянія нашихъ убійцъ.
Изъ года въ годъ сотни тысячъ дѣтей выростаютъ
- ↑ Du Cane. Punishment and Prevention of Crime, стр. 23.
Позорная практика легальных убийств, до сих пор имеющая место в Западной Европе, позорная практика нанимания за гинею (десять рублей) палача[1], для приведения в исполнение приговора, выполнить который сам судья не имеет смелости — эта позорная практика и глубокий душевный разврат, вносимый ею в общество, не имеют оправдания даже в том, что этим будто бы предотвращаются убийства. Отмена смертной казни нигде не вызвала увеличения количества убийств. Если людей до сих пор казнят, то это является просто результатом постыдного страха, соединяемого с воспоминаниями о низшей ступени цивилизации, когда, принцип «зуб за зуб» проповедовался религией.
Но если космические причины — прямо или косвенно — оказывают столь могущественное влияние на годовое количество противообщественных поступков; если физиологические причины, коренящиеся в тайниках строения тела, являются также могучим фактором, ведущим к правонарушениям, — что же останется от теорий созидателей уголовного права, если мы к вышеуказанным причинам тех явлений, которые именуются преступлениями, прибавим еще социальные причины?
В древности был обычай, согласно которому всякая коммуна (клан, марка, община, вервь) считалась, вся, в её целом, ответственной за каждый противообщественный поступок, совершенный кем бы то ни было из её членов. Этот древний обычай теперь исчез, подобно многим хорошим пережиткам старого общинного строя. Но мы снова возвращаемся к нему и, пережив период ничем не сдерживаемого индивидуализма, мы снова начинаем чувствовать, что всё общество в значительной мере ответственно за противообщественные поступки, совершенные в его среде. Если на нас ложатся лучи славы гениев нашей эпохи, то мы не свободны и от пятен позора за деяния наших убийц.
Из года в год сотни тысяч детей вырастают
- ↑ Du Cane. Punishment and Prevention of Crime, стр. 23.
