рателя. И, когда я думаю объ этомъ и принимаю въ соображеніе всѣ обстоятельства, я склоненъ сказать, что все-таки люди — лучше учрежденій.
Злобное чувство противъ общества, бывшего всегда мачихой для заключеннаго, постепенно растетъ въ немъ. Онъ пріучается ненавидѣть — отъ всего сердца ненавидѣть — всѣхъ этихъ „честныхъ“ людей, которые съ такой злобной энергіей убиваютъ въ немъ всѣ лучшія чувства. Арестантъ начинаетъ дѣлить міръ на двѣ части: къ одной изъ нихъ принадлежитъ онъ самъ и его товарищи, къ другой — директоръ тюрьмы, надзиратели, подрядчики. Чувство товарищества быстро растетъ среди всѣхъ обитателей тюрьмы, причемъ всѣ, не носящіе арестантской одежды, разсматриваются какъ враги арестантовъ. Всякій обманъ по отношенію къ этимъ врагамъ — дозволителенъ. Эти „враги“ глядятъ на арестанта, какъ на отверженнаго, и сами, въ свою очередь, дѣлаются отверженными въ глазахъ арестантовъ. И какъ только арестантъ освобождается изъ тюрьмы, онъ начинаетъ примѣнять тюремную мораль къ обществу. До входа въ тюрьму онъ могъ совершать проступки, не обдумывая ихъ. Тюремное образованіе научитъ его разсматривать общество, какъ врага; теперь онъ обладаетъ своеобразной философіей, которую Золя суммировалъ въ слѣдующихъ словахъ: „Quels gredins les honnêtes gens!“ („Какіе подлецы эти честные люди!“[1].
Тюрьма развиваетъ въ своихъ обитателяхъ не только ненависть къ обществу; она не только систематически убиваетъ въ нихъ всякое чувство самоуваженія, человѣческаго достоинства, состраданія и любви, развивая въ то же время противоположныя чувства, — она прививаетъ арестанту самые гнусные пороки. Хорошо извѣстно, въ какой ужасающей пропорціи растутъ преступленія, имѣющія характеръ нарушенія половой нравственности, какъ на континентѣ Европы, такъ и въ Англіи. Ростъ этого рода преступности объясняется многими причинами, но среди нихъ одной изъ главныхъ является — заразительное вліяніе тюремъ. Въ этомъ отношеніи зловредное вліяніе
- ↑ См. Приложеніе D.
рателя. И, когда я думаю об этом и принимаю в соображение все обстоятельства, я склонен сказать, что всё-таки люди — лучше учреждений.
Злобное чувство против общества, бывшего всегда мачехой для заключенного, постепенно растет в нём. Он приучается ненавидеть — от всего сердца ненавидеть — всех этих «честных» людей, которые с такой злобной энергией убивают в нём все лучшие чувства. Арестант начинает делить мир на две части: к одной из них принадлежит он сам и его товарищи, к другой — директор тюрьмы, надзиратели, подрядчики. Чувство товарищества быстро растет среди всех обитателей тюрьмы, причем все, не носящие арестантской одежды, рассматриваются как враги арестантов. Всякий обман по отношению к этим врагам — дозволителен. Эти «враги» глядят на арестанта, как на отверженного, и сами, в свою очередь, делаются отверженными в глазах арестантов. И как только арестант освобождается из тюрьмы, он начинает применять тюремную мораль к обществу. До входа в тюрьму он мог совершать проступки, не обдумывая их. Тюремное образование научит его рассматривать общество, как врага; теперь он обладает своеобразной философией, которую Золя суммировал в следующих словах: «Quels gredins les honnêtes gens!» («Какие подлецы эти честные люди!»[1].
Тюрьма развивает в своих обитателях не только ненависть к обществу; она не только систематически убивает в них всякое чувство самоуважения, человеческого достоинства, сострадания и любви, развивая в то же время противоположные чувства, — она прививает арестанту самые гнусные пороки. Хорошо известно, в какой ужасающей пропорции растут преступления, имеющие характер нарушения половой нравственности, как на континенте Европы, так и в Англии. Рост этого рода преступности объясняется многими причинами, но среди них одной из главных является — заразительное влияние тюрем. В этом отношении зловредное влияние
- ↑ См. Приложение D.
