Едва ли много найдется людей, которые осмѣлились бы утверждать, что тюрьмы должны оказывать лишь устрашающее вліяніе, не имѣя въ виду цѣлей нравственнаго исправленія. Но что же дѣлаемъ мы для достиженія этой послѣдней цѣли? Наши тюрьмы, какъ будто, спеціально устроены для того, чтобы навсегда унизить разъ попавшихъ туда, навсегда потушить въ нихъ послѣднія искры самоуваженія.
Каждому пришлось, конечно, испытать на себѣ вліяніе приличной одежды. Даже животныя стыдятся появляться въ средѣ подобныхъ себѣ, если ихъ наружности приданъ необычайный, смѣшной характеръ. Котъ, котораго шалунъ-мальчишка разрисовалъ бы желтыми и черными полосами, постыдится явиться среди другихъ котовъ въ такомъ комическомъ видѣ. Но люди начинаютъ съ того, что облекаютъ въ костюмъ шута тѣхъ, кого они якобы желаютъ подвергнуть курсу моральнаго леченія. Когда я былъ въ Ліонской тюрьмѣ, мнѣ часто приходилось наблюдать эффектъ, производимый на арестантовъ тюремной одеждой. Арестанты, въ большинствѣ рабочіе, бѣдно, но прилично одѣтые, проходили по двору, въ которомъ я совершалъ прогулку, направлялись въ цейхгаузъ, гдѣ они оставляли свою одежду и облекались въ арестантскую. Выходя изъ цейхгауза наряженными въ арестантскій костюмъ, покрытый заплатами изъ разноцвѣтныхъ тряпокъ, съ безобразной круглой шапкой на головѣ, они глубоко стыдились показаться предъ людьми въ такомъ гнусномъ одѣяніи. Во многихъ тюрьмахъ, особенно въ Англіи, арестантамъ даютъ одежду, сдѣланную изъ разноцвѣтныхъ кусковъ матеріи, болѣе напоминающую костюмъ средневѣковаго шута, чѣмъ одежду человѣка, котораго наши тюремные филантропы якобы пытаются исправить.
Таково первое впечатлѣніе арестанта, и въ теченіе всей своей жизни въ тюрьмѣ онъ будетъ подвергнутъ обращенію, которое проникнуто полнымъ презрѣніемъ къ человѣческимъ чувствамъ. Въ Дартмурской тюрьмѣ, напримѣръ, арестантовъ разсматриваютъ, какъ людей, не обладающихъ ни малѣйшей каплей стыдливости. Ихъ заставляютъ парадировать группами, совершенно обна-
Едва ли много найдется людей, которые осмелились бы утверждать, что тюрьмы должны оказывать лишь устрашающее влияние, не имея в виду целей нравственного исправления. Но что же делаем мы для достижения этой последней цели? Наши тюрьмы, как будто, специально устроены для того, чтобы навсегда унизить раз попавших туда, навсегда потушить в них последние искры самоуважения.
Каждому пришлось, конечно, испытать на себе влияние приличной одежды. Даже животные стыдятся появляться в среде подобных себе, если их наружности придан необычайный, смешной характер. Кот, которого шалун-мальчишка разрисовал бы желтыми и черными полосами, постыдится явиться среди других котов в таком комическом виде. Но люди начинают с того, что облекают в костюм шута тех, кого они якобы желают подвергнуть курсу морального лечения. Когда я был в лионской тюрьме, мне часто приходилось наблюдать эффект, производимый на арестантов тюремной одеждой. Арестанты, в большинстве рабочие, бедно, но прилично одетые, проходили по двору, в котором я совершал прогулку, направлялись в цейхгауз, где они оставляли свою одежду и облекались в арестантскую. Выходя из цейхгауза наряженными в арестантский костюм, покрытый заплатами из разноцветных тряпок, с безобразной круглой шапкой на голове, они глубоко стыдились показаться пред людьми в таком гнусном одеянии. Во многих тюрьмах, особенно в Англии, арестантам дают одежду, сделанную из разноцветных кусков материи, более напоминающую костюм средневекового шута, чем одежду человека, которого наши тюремные филантропы якобы пытаются исправить.
Таково первое впечатление арестанта, и в течение всей своей жизни в тюрьме он будет подвергнут обращению, которое проникнуто полным презрением к человеческим чувствам. В дартмурской тюрьме, например, арестантов рассматривают, как людей, не обладающих ни малейшей каплей стыдливости. Их заставляют парадировать группами, совершенно обна-
