черезъ горную цѣпь, на спинахъ арестантовъ, на пространствѣ 90 верстъ[1]; теперь читатель можетъ понять, что, въ сущности, обозначали сдержанный слова Полякова о „недостаткѣ провизіи“. Что же касается тѣхъ немногихъ свободныхъ колонистовъ, которые, повѣривъ лживымъ обѣщаніямъ, бросили свои дома въ Тобольской губерніи, и переселились въ Таной, основавъ тамъ деревню въ 25 домовъ, — они вынуждены были бросить Сахалинъ послѣ 3-хъ лѣтней отчаянной борьбы съ негостепріимнымъ климатомъ и безплодной почвой. Несмотря на субсидіи отъ казны, они не пожелали остаться на островѣ и выселились на материкъ на Тихо-океанское побережье.
Несомнѣнно, что Сахалинъ никогда не сдѣлается земледѣльческой колоніей. Если и заведутъ тамъ колонистовъ, то, подобно переселенцамъ нижняго Амура, они будутъ служить постояннымъ обремененіемъ казны и правительство, въ концѣ концовъ, вынуждено будетъ разрѣшить имъ переселиться въ какую-либо иную мѣстность, ибо въ противномъ случаѣ ему придется долгіе годы кормить колонистовъ. Пожалуй, на островѣ можно было бы вести съ нѣкоторымъ успѣхомъ скотоводство. Но во всякомъ случаѣ, Сахалинъ можетъ разсчитывать лишь на очень незначительное количество колонистовъ, которые могли бы пропитываться продуктами скотоводства и рыбной ловлей.
Въ Россіи много говорили о Сахалинскомъ каменномъ углѣ. Но и въ этомъ отношеніи были допущены большія преувеличенія. Правда, сахалинскій каменный уголь предпочитается на Востокѣ австралійскому, но онъ несравненно хуже Нью-Кестльскаго или Кардиффскаго[2].
Добываніе каменнаго угля на Сахалинѣ было начато еще въ 1858 г. и въ теченіи первыхъ 10 лѣтъ его было добыто 30.000 тонъ. Но уголь получался плохой, съ массой камней, а его добываніе (которое производилось при
- ↑ Д-ръ Петри, l. c.
- ↑ По свѣдѣніямъ, приводимымъ д-ромъ Петри за сахалинскій каменный уголь платятъ отъ 7 до 7½ долларовъ за тонну, въ то время, какъ японскій и австралійскій уголь обходится 5 дол.
через горную цепь, на спинах арестантов, на пространстве 90 верст[1]; теперь читатель может понять, что, в сущности, обозначали сдержанный слова Полякова о «недостатке провизии». Что же касается тех немногих свободных колонистов, которые, поверив лживым обещаниям, бросили свои дома в Тобольской губернии, и переселились в Таной, основав там деревню в 25 домов, — они вынуждены были бросить Сахалин после 3-летней отчаянной борьбы с негостеприимным климатом и бесплодной почвой. Несмотря на субсидии от казны, они не пожелали остаться на острове и выселились на материк на тихоокеанское побережье.
Несомненно, что Сахалин никогда не сделается земледельческой колонией. Если и заведут там колонистов, то, подобно переселенцам нижнего Амура, они будут служить постоянным обременением казны и правительство, в конце концов, вынуждено будет разрешить им переселиться в какую-либо иную местность, ибо в противном случае ему придется долгие годы кормить колонистов. Пожалуй, на острове можно было бы вести с некоторым успехом скотоводство. Но во всяком случае, Сахалин может рассчитывать лишь на очень незначительное количество колонистов, которые могли бы пропитываться продуктами скотоводства и рыбной ловлей.
В России много говорили о Сахалинском каменном угле. Но и в этом отношении были допущены большие преувеличения. Правда, сахалинский каменный уголь предпочитается на Востоке австралийскому, но он несравненно хуже нью-кестльского или кардиффского[2].
Добывание каменного угля на Сахалине было начато еще в 1858 г. и в течение первых 10 лет его было добыто 30.000 тонн. Но уголь получался плохой, с массой камней, а его добывание (которое производилось при
