отвѣтственность была покрыта. А госпожа Лакассань, конечно, сразу увидала, что статья — именно изъ тѣхъ, которыя не должны выйти изъ тюрьмы; а потому — взяла грѣхъ на свою душу и поторопилась на другой же день отослать мою статью въ Лондонъ. — Хоть теперь, заочно, позволю себѣ поблагодарить ее. Добрые люди вездѣ есть.
Извѣстно, что русскіе министры думали такимъ же образомъ воспользоваться американцами Кеннаномъ и Фростомъ, которыхъ послалъ одинъ американскій журналъ провѣрить на мѣстѣ состояніе русскихъ тюремъ. Но они осѣклись. Кеннанъ выучился по-русски, перезнакомился со всѣми ссыльными въ Сибири и правдиво разсказалъ то, что узналъ.
Теперь ссылка въ Сибирь — по крайней мѣрѣ, по суду — отмѣнена, и кое-гдѣ внутри Россіи понастроили „реформированныхъ“ тюремъ. По отношенію къ русскимъ тюрьмамъ моя книга имѣетъ, такимъ образомъ, интересъ преимущественно историческій. Но пусть-же она будетъ хоть историческимъ свидѣтельствомъ того, съ какой невообразимой жестокостью обращалась съ русскимъ народомъ наша бюрократія цѣлые тридцать или сорокъ лѣтъ послѣ уничтоженія крѣпостнаго права. Пусть же знаютъ всѣ, что они поддерживали, какъ они противились тридцать лѣтъ самымъ скромнымъ преобразованіямъ, — какъ попирали они всѣ самыя основныя права человѣка.
А впрочемъ, — точно ли теперешнія русскія тюрьмы измѣнились къ лучшему? Бѣлилъ, да тертаго кирпича тратятъ теперь побольше, — спора нѣтъ — въ разныхъ „Предварительныхъ“ и образцовыхъ „Крестахъ“. Но суть, вѣдь, осталась таже. А сколько сотенъ самыхъ
ответственность была покрыта. А госпожа Лакассань, конечно, сразу увидала, что статья — именно из тех, которые не должны выйти из тюрьмы; а потому — взяла грех на свою душу и поторопилась на другой же день отослать мою статью в Лондон. — Хоть теперь, заочно, позволю себе поблагодарить её. Добрые люди везде есть.
Известно, что русские министры думали таким же образом воспользоваться американцами Кеннаном и Фростом, которых послал один американский журнал проверить на месте состояние русских тюрем. Но они осеклись. Кеннан выучился по-русски, перезнакомился со всеми ссыльными в Сибири и правдиво рассказал то, что узнал.
Теперь ссылка в Сибирь — по крайней мере, по суду — отменена, и кое-где внутри России понастроили «реформированных» тюрем. По отношению к русским тюрьмам моя книга имеет, таким образом, интерес преимущественно исторический. Но пусть же она будет хоть историческим свидетельством того, с какой невообразимой жестокостью обращалась с русским народом наша бюрократия целые тридцать или сорок лет после уничтожения крепостного права. Пусть же знают все, что́ они поддерживали, как они противились тридцать лет самым скромным преобразованиям, — как попирали они все самые основные права человека.
А впрочем, — точно ли теперешние русские тюрьмы изменились к лучшему? Белил, да тертого кирпича тратят теперь побольше, — спора нет — в разных «Предварительных» и образцовых «Крестах». Но суть ведь осталась таже. А сколько сотен самых
