венно нанимаютъ въ состояніи полнаго опьяненія, всовывая имъ крупные задатки, немедленно переходящіе въ карманы кабатчиковъ. Что же касается до ссыльно-поселенцевъ, голодная армія которыхъ поставляетъ значительный контингентъ рабочихъ для частныхъ золотыхъ промысловъ, то они въ большинствѣ случаевъ сдаются въ работы волостнымъ начальствомъ, которое немедленно захватываетъ ихъ задатки въ уплату податей, всегда накопляющихся за поселенцами.
Вслѣдствіе вышесказанныхъ причинъ, каждую весну, при отправкѣ „вольныхъ рабочихъ“ на пріиски, дѣло не обходится безъ вмѣшательства уѣздной полиціи или даже посылки военнаго конвоя. Понятно, что условія работы ссыльно-каторжныхъ еще болѣе тяжелы. Дневной „урокъ“, который каждому изъ нихъ приходится выполнить — больше по размѣрамъ и тяжелѣе по условіямъ работы, чѣмъ на частныхъ пріискахъ; кромѣ того, многіе изъ каторжанъ работаютъ въ кандалахъ; а на Карѣ имъ приходится дѣлать 7 верстъ пѣшкомъ — разстояніе отъ тюрьмы до мѣста работы, такимъ образомъ, къ ихъ ежедневному „уроку“ присоединяется еще 3 часа ходьбы. Въ тѣхъ случаяхъ, когда золотоносный слой оказывается бѣднѣе по содержанію золота, чѣмъ ожидалось, и предполагавшееся количество не можетъ быть промыто при обычныхъ условіяхъ труда, каторжанъ заставляютъ работать сверхъ силъ, до поздней ночи, вслѣдствіе чего и безъ того высокій среди нихъ процентъ смертности достигаетъ ужасающихъ размѣровъ. Короче говоря, всѣ, серьезно изучавшіе условія каторжнаго труда въ Сибири, пришли къ заключенію, что каторжный, отбывшій въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ наказание на Карѣ или на соляныхъ заводахъ, выходитъ изъ нихъ на поселеніе съ совершенно разбитымъ здоровьемъ, потерявъ работоспособность и вплоть до смерти является лишь бременемъ для общества.
Пища, — въ общемъ менѣе питательная, чѣмъ на частныхъ золотыхъ пріискахъ, можетъ быть разсматриваема, какъ вполнѣ достаточная, когда арестанты получаютъ пайки, установленные для рабочаго времени. На каждаго арестанта тогда отпускается ежедневно 4 фун.
венно нанимают в состоянии полного опьянения, всовывая им крупные задатки, немедленно переходящие в карманы кабатчиков. Что же касается до ссыльно-поселенцев, голодная армия которых поставляет значительный контингент рабочих для частных золотых промыслов, то они в большинстве случаев сдаются в работы волостным начальством, которое немедленно захватывает их задатки в уплату податей, всегда накопляющихся за поселенцами.
Вследствие вышесказанных причин, каждую весну, при отправке «вольных рабочих» на прииски, дело не обходится без вмешательства уездной полиции или даже посылки военного конвоя. Понятно, что условия работы ссыльно-каторжных еще более тяжелы. Дневной «урок», который каждому из них приходится выполнить — больше по размерам и тяжелее по условиям работы, чем на частных приисках; кроме того, многие из каторжан работают в кандалах; а на Каре им приходится делать 7 верст пешком — расстояние от тюрьмы до места работы, таким образом, к их ежедневному «уроку» присоединяется еще 3 часа ходьбы. В тех случаях, когда золотоносный слой оказывается беднее по содержанию золота, чем ожидалось, и предполагавшееся количество не может быть промыто при обычных условиях труда, каторжан заставляют работать сверх сил, до поздней ночи, вследствие чего и без того высокий среди них процент смертности достигает ужасающих размеров. Короче говоря, все, серьезно изучавшие условия каторжного труда в Сибири, пришли к заключению, что каторжный, отбывший в течении нескольких лет наказание на Каре или на соляных заводах, выходит из них на поселение с совершенно разбитым здоровьем, потеряв работоспособность и вплоть до смерти является лишь бременем для общества.
Пища, — в общем менее питательная, чем на частных золотых приисках, может быть рассматриваема, как вполне достаточная, когда арестанты получают пайки, установленные для рабочего времени. На каждого арестанта тогда отпускается ежедневно 4 фун.
