ступленій и такъ какъ арестованный Копоненъ находился до ареста на службѣ въ моей конторѣ, то для меня было очевидно, что дѣло № 12506 ч. п. о. касается Копонена, т. е. упомянутой мною выше провокаціонной контрабанды. Но почему были прибавлены сакраментальныя буквы ч. п. о. — я не могъ понять, и эти буквы не предвѣщали, во всякомъ случаѣ ничего хорошаго.
Одинъ изъ моихъ друзей, — служащій нашего консульства, знатокъ совѣтскихъ порядковъ, убѣжденно сказалъ мнѣ, прочтя повѣстку Чеки: „Вы совершенно напрасно волнуетесь, Васъ, они не посмѣютъ арестовать. Это пахло бы большимъ скандаломъ. Ну а какъ вамъ нравится нумеръ дѣла, — 12506? Недурно для начала года, да еще только по одному отдѣлу ч. п. о.“
Увѣренный и шутливый тонъ моего пріятеля не очень успокоили меня и я предполагалъ самое худшее. Весь день я приводилъ въ порядокъ мои бумаги и документы: часть я сдалъ на храненіе въ консульство, часть уничтожилъ. Вечеромъ я написалъ своей семьѣ въ Финляндіи, прощальныя письма и передалъ ихъ въ консульство съ просьбой переслать ихъ дипломатической почтой, въ случаѣ моего ареста.
Всякую дальнѣйшую попытку къ бѣгству я оставилъ. Съ меня было достаточно одной неудавшейся авантюры, стоившей человѣческой жизни. Думать о бѣгствѣ надо было мѣсяца 2—3 тому назадъ, такъ какъ организовывать побѣгъ наспѣхъ, — это только зря рисковать чужими и своей жизнями. Впрочемъ были причины еще болѣе важныя, для меня неожиданныя, дѣлавшія мой побѣгъ невозможнымъ. Но объ этомъ здѣсь говорить не время и не мѣсто.
Во всякомъ случаѣ я могъ разсчитывать, что мой арестъ не будетъ долговременнымъ, такъ какъ никакихъ уликъ противъ меня ни въ какихъ преступленіяхъ не могло быть. Единственный случай въ которомъ Финляндское правительство не могло бы меня вытащить изъ тюрьмы, — доказанность моей виновности въ политическомъ или уголовномъ преступленіи.
Такъ говорили здравый смыслъ и логика. Но въ жизни въ особенности, въ совѣтской жизни, событія
