на импортъ пробной партіи товара было давно кожевенному синдикату и такимъ образомъ это учрежденіе благодаря моему вмѣшательству получило прецедентъ для возвращенія своихъ утраченныхъ правъ непосредственнаго импорта изъ-за границы, что весьма облегчало мою задачу. Нашъ товаръ былъ на складѣ въ Германіи, прибылъ довольно скоро въ Петербургъ и я аккуратно получилъ въ синдикатѣ разсчетъ.
„Товарищъ“ Ланда рвалъ и металъ громъ и молніи противъ синдиката и его директора и продолжалъ вести переговоры со мной въ тысячахъ всевозможныхъ варіацій. Въ концѣ ноября я съѣздилъ вторично въ Москву и былъ принятъ какъ начальникомъ комиссаріата торговли Лежавой, такъ и самимъ Красинымъ. Насколько первый изъ нихъ оказался ограниченнымъ и тупымъ бюрократомъ, настолько второй съ полуслова понялъ все мое дѣло и обѣщалъ мнѣ свою помощь, находя, что предложенія моей фирмы вполнѣ отвѣчаютъ интересамъ совѣтской промышленности. Къ сожалѣнію Красинъ уѣзжалъ на слѣдующій день послѣ нашего свиданія въ Парижъ и Лондонъ и, подтвердивъ въ принципѣ, что наша фирма будетъ обслуживать непосредственно синдикатъ, онъ отложилъ окончательное разсмотрѣніе и подписаніе контракта до своего возвращенія изъ-за границы, т. е. черезъ 3 недѣли.
Я успѣлъ все же добиться отъ него письма къ правленію синдиката, которое должно было облегчить мнѣ защиту моего основного контракта въ первоначальной редакціи.
Около Рождества, внезапно пронеслась по Петербургу вѣсть: весь кожевенный трестъ и все правленіе кожевеннаго синдиката арестованы Чекой, такъ какъ раскрыты грандіозныя хищенія, взяточничества и растраты. Количество арестованныхъ превышало 400 человѣкъ, такъ какъ по своему обыкновенію, Чека арестовала не только прикосновенныхъ къ панамѣ совѣтскихъ чиновниковъ, но также ихъ знакомыхъ, родныхъ и друзей.
Случайно встрѣченный мною въ одномъ изъ банковъ, „геніальный“ Левинсонъ, былъ очень взволнованъ и трагически сказалъ мнѣ: „Подумайте. Такой
