меня создалось впечатлѣніе, что вся баня существуетъ спеціально для нихъ, такъ какъ я почти не видѣлъ, чтобы заключенныхъ водили въ баню. Для этого у заключенныхъ нѣтъ времени, а кромѣ того этой бани недостаточно на 8,500 человѣкъ. Правда, изъ этого числа надо выключить около 700 человѣкъ чекистовъ, для которыхъ имѣется прекрасная баня въ Кремлѣ.
За обѣщаніе выписывать изъ лавки сало, сахаръ, чай и табакъ, мнѣ восточный человѣкъ выстиралъ тутъ же въ банѣ мое бѣлье, брюки и пиджакъ и все это высушилъ въ кочегаркѣ надъ котломъ.
Наконецъ то я былъ чистъ и одѣтъ въ чистое платье, хотя и совершенно сморщенное отъ энергичной сушки. Но стоило ли на такіе пустяки обращать вниманіе!
Десятая рота помѣщается въ двухъ верхнихъ этажахъ бывшаго общежитія монаховъ. Въ первомъ этажѣ помѣщаются разныя канцеляріи учрежденій Кремля и медицинская амбулаторія. Все помѣщеніе роты состоитъ изъ массы небольшихъ комнатъ—бывшихъ келій,—расположенныхъ по бокамъ длиннаго корридора. Канцелярія роты помѣщается въ одной изъ келій и въ ней живутъ ротный командиръ, его помощникъ, писарь и одинъ изъ дневальныхъ корридора. Комната вся величиною 12 квадратныхъ метровъ и, разумѣется, мнѣ тамъ нельзя было помѣститься. Остальныя помѣщенія пока всѣ были переполнены и поэтому я устроился въ концѣ корридора, на такъ называемомъ „топчанѣ“, то есть на двухъ деревяннныхъ козлахъ, на которыя положенъ деревянный щитъ. Меня это вполнѣ удовлетворяло, такъ какъ по сравненію съ моей жизнью въ соборѣ, спать на топчанѣ было верхомъ роскоши. Черезъ корридорнаго дневальнаго (бывшаго жандармскаго вахмистра) я досталъ два мѣшка со стружками и онъ мнѣ устроилъ изъ нихъ матрацъ, а свои вещи я разсовалъ частью въ комнату Віолара, частью въ комнату румынскаго офицера Бырсана, съ которымъ я сидѣлъ еще въ Петербургской тюрьмѣ.
Днемъ все помѣщеніе роты пустовало, такъ какъ всѣ были на работахъ, кромѣ дневальныхъ. Режимъ и порядокъ здѣсь были нѣсколько иные, чѣмъ въ карантинныхъ ротахъ, такъ какъ 10-я рота обслуживала
