этомъ нельзя было и заикаться. Выйдя изъ Кремля, мы пошли по большой лѣсной дорогѣ, потомъ миновали рядъ огородовъ, и наконецъ пришли къ деревянной избушкѣ около торфяныхъ разработокъ. Въ виду скораго наступленія зимы намъ приказали разобрать весь рельсовый путь, проложенный черезъ торфяное болото, и какъ рельсы, такъ и желѣзныя вагонетки сложить у сторожевой избушки. Каждая смычка разборного рельсоваго полотна вѣситъ около 160 кило, и всѣхъ смычекъ было [?]75 штукъ. Вагонетки было около 200 кило вѣсомъ, каждая, и было ихъ 23 штуки. Наша партія состояла изъ 45 человѣкъ, включая сюда нѣсколькихъ стариковъ и больныхъ. Такъ какъ болото было пересѣчено нѣсколькими канавами и зарослями кустарниковъ, то пришлось сначала настлать кое-гдѣ доски. Поэтому мы приступили къ работѣ только около 8 часовъ вечера. Холодное желѣзо рельсъ прорѣзало до крови кожу на рукахъ. Мѣстами приходилось идти по топкой болотистой почвѣ и путь былъ не меньше 1-го километра. Всю работу было приказано окончить какъ можно скорѣе и по ея окончаніи намъ былъ обѣщанъ давно желанный отдыхъ и сонъ. Невыносимое мученье идти втроемъ по болоту, держа въ рукахъ смычку рельсоваго полотна вѣсомъ въ 160 кило. Чуть кто-нибудь изъ трехъ несущихъ спотыкался, остальные двое носильщиковъ тоже немедленно спотыкались, роняя рельсы на землю. Руки отказывались служить, такъ какъ холодное желѣзо впивалось въ ладони. Къ десяти часамъ три старика совершенно выбились изъ силъ. Одинъ изъ нихъ Колокольцовъ — бывшій военный, легъ на землю со словами: „Убейте меня лучше! Я больше не въ силахъ.“ Чекистъ Сартисъ (латышъ) поднялъ Колокольцова и, поставивъ его на ноги, сказалъ: „Нечего дурака ломать. Другіе работаютъ и ты работай. Помереть еще успѣешь.“ Съ вагонетками было тоже не мало хлопотъ. Трава и кустарники наматывались на колеса, и они врѣзались въ рыхлую почву. Къ двумъ часамъ ночи, обезсиленныя, мы наконецъ закончили эту адскую работу и повалились прямо на холодную землю. Казалось, что мы больше не въ состояніи больше двигаться. Вдругъ Сартисъ вынулъ часы и сказалъ: „Передохните немного, а потомъ все, что
