будто мы находимся на толкучемъ рынкѣ окраинъ большого города.
Тысячи ужасающихъ оборванцевъ, истощенныхъ, грязныхъ, съ язвами на лицѣ, со слезящимися глазами. Повидимому, идетъ разводъ на работы, такъ какъ пока мы проходимъ черезъ площадь, толпы людей постепенно выстраиваются во фронтъ. По площади разгуливаютъ страннаго вида птицы и по временамъ онѣ кричатъ рѣзко, пронзительно. О, эти крики полярныхъ чаекъ! Потомъ къ нимъ привыкаешь, но первыя недѣли одни лишь крики этихъ птицъ могутъ свести съ ума. Полуразрушенные, опустошенные соборы-казармы, тысячи истощенныхъ, оборванныхъ людей съ потухшимъ взглядомъ, бродящіе какъ тѣнь и рѣзкіе крики чаекъ, свободно разгуливающихъ среди отверженныхъ, измученныхъ людей!
Пройдя черезъ площадь, мы поднялись по каменной лѣстницѣ (50 ступеней) и вышли на длинную каменную, довольно широкую галлерею. По лѣвую сторону галлереи высятся громады соборовъ, и зданій бывшей монастырской трапезной, ризницы и другихъ службъ. По правую сторону, полуобгорѣвшая отъ пожара стѣна съ зіяющими развалившимися окнами. Раньше эта галлерея была крытой, но потолокъ обвалился и поэтому его сломали. На стѣнѣ галлереи кое гдѣ еще сохранились остатки церковной живописи. Галлерея длиной около 350 метровъ и шириной около 8-ми метровъ.
Насъ привели почти въ самый конецъ галлереи на громадную площадку передъ бывшимъ Рождественскимъ соборомъ. Началась безконечная регистрація, наполненіе всевозможныхъ анкетъ и осмотръ вещей. Около пяти часовъ вечера всѣ формальности были закончены и насъ ввели въ соборъ.
Рождественскій соборъ вмѣщалъ свободно до 1500 человѣкъ молящихся. Въ данное время соборъ превращенъ въ казарму.
Оборудованіе собора подъ жилое помѣщеніе ограничились лишь тѣмъ, что всѣ изображенія святыхъ и вообще вся стѣнная живопись были, на скорую руку, закрашены известью и на всей площади собора были устроены на деревянныхъ козлахъ нары изъ неструганныхъ досокъ. Всего въ соборѣ помѣща-
