Страница:В разбойном стане (Седерхольм 1934).djvu/252

Эта страница была вычитана


вянное зданіе, разсчитанное на 40 кроватей, переполненное больными настолько, что даже мѣста въ прихожей, на полу, заняты больными. Тутъ же во дворѣ лазарета, подъ пожарнымъ навѣсомъ, стоятъ гробы съ „очередными“ заключенными, освободившимися навсегда. Въ лазаретѣ 5 врачей. По количеству врачебнаго персонала, я убѣжденъ, что лазареты въ Кеми и на Соловкахъ — первые въ мірѣ. Это вполнѣ понятно, такъ какъ въ Соловецкихъ лагеряхъ среди заключенныхъ масса врачей. Ихъ такъ много, что они исполняютъ обязанности фельдшеровъ и санитаровъ, такъ какъ это все-таки лучше, чѣмъ распиливать доски тупой пилой, или грузить уголь дырявыми мѣшками. Снабженіе лазарета крайне скудное, и не только нѣтъ надлежащихъ лѣкарствъ, но даже пища мало съѣдобна и питательна.

Меня осматривали два врача, подъ контролемъ двухъ чекистовъ-фельдшеровъ. Моя длинная, во всю грудь, сѣдая борода, и истощенный видъ помогли мнѣ на этотъ разъ, и я ушелъ изъ лазарета съ запиской, дававшей мнѣ право быть назначеннымъ на легкую работу. Какъ только я явился въ баракъ, мнѣ приказали разнести по всѣмъ казармамъ дрова, каковую работу я исполнилъ вмѣстѣ съ двумя священниками. Потомъ мы разнесли воду по баракамъ и наконецъ занялись подметаніемъ главной линейки лагеря. Въ часъ дня всѣ вернулись съ работъ и пошли по-ротно получать изъ кухни обѣдъ. Онъ состоялъ изъ супа, свареннаго изъ картофеля и гнилой трески. Запахомъ разлагающейся трески пропитанъ весь лагерь. Случайно я встрѣтилъ моего знакомаго ювелира, съ которымъ сидѣлъ въ тюрьмѣ въ Петербургѣ и досталъ у него заимообразно кое-какую провизію. Многіе заключенные не имѣютъ ни кружекъ, ни мисокъ, ни ложекъ. Они стоятъ толпами у дверей кухни, прося счастливыхъ обладателей посуды взять въ свои миски обѣдъ на ихъ долю. Я не успѣлъ опомниться, какъ мнѣ въ руку всунули два картонныхъ кружочка, по которымъ выдается обѣдъ и у меня духу не хватило отказать несчастнымъ людямъ, не имѣвшимъ даже миски. У меня въ рукахъ былъ небольшой аллюминіевный тазъ, въ которомъ я мылся, такъ какъ мою миску украли еще въ дорогѣ. Я набралъ почти до