Страница:В разбойном стане (Седерхольм 1934).djvu/213

Эта страница была вычитана


„Въ тринадцатую“, я былъ очень непріятно удивленъ. Помимо того, что я предубѣжден противъ этого числа, я зналъ, что всѣ камеры съ небольшими цифрами находятся въ особомъ ярусѣ и, слѣдовательно, меня или брали опять „подъ слѣдствіе“, или мой приговоръ опять былъ измѣненъ въ худшую сторону.

Сверхъ всякаго ожиданія, сопровождавшій меня надзиратель повернулъ не въ сторону особаго яруса, т. е не направо и внизъ, а, наоборотъ, въ третій этажъ. Оказалось, что меня было приказано помѣстить въ 13-ую общую камеру. Я не зналъ, что нумерація общихъ камеръ совершенно отдѣльная отъ одиночныхъ.

По обѣимъ сторонамъ очень длиннаго и широкаго корридора находились сквозныя, рѣшетчатыя двери и сквозь нихъ было видно, какъ въ сумрачныхъ громадныхъ, сводчатыхъ камерахъ бродили разнообразно одѣтые люди или стояли группами у рѣшетчатыхъ дверей, тѣсно прижавшись лицами къ рѣшеткѣ. Вся картина производила впечатлѣніе звѣринца.

Меня „принялъ“ подъ росписку дежурный по корридору старшій надзиратель, такъ называемый, „отдѣленный“. Открывъ дверь одной изъ камеръ, приходившуюся какъ разъ противъ лѣстницы, по которой мы только что поднялись, надзиратель ввелъ меня въ новое обиталище. Кое кто изъ стоявшихъ у дверей оглядывалъ меня съ любопытствомъ. Сначала мнѣ показалось, благодаря царившему въ камерѣ сумраку, что помѣщеніе очень грязно, и всѣ эти небритые, неряшливо одѣтые люди имѣли самый злодѣйскій видъ. Понемногу глаза мои привыкли къ скудному освѣщенію камеры. Пока я снималъ пальто, ко мнѣ подошло нѣсколько человѣкъ, и одинъ изъ нихъ сказалъ: „Позвольте представиться: капитанъ Битнеръ, мѣстный городской голова или староста. Сейчасъ я запишу вашу фамилію, но, къ сожалѣнію, не могу сейчасъ предложить вамъ койку, такъ какъ все переполнено. Вамъ придется нѣсколько дней поспать на полу.“ Старосту перебилъ молодой человѣкъ, очень подвижный, стройный, съ красивымъ лицомъ. Онъ оказался бывшимъ гвардейскимъ поручикомъ, по фамиліи Носалевичъ. — „Да ужъ, знаете теперь сезонъ въ разгарѣ и громадный наплывъ туристовъ,“ — улыбаясь и картавя, сказалъ мнѣ Носалевичъ.