въ полномъ и чистосердечномъ раскаяніи „Слона“. Благодаря этому „Слонъ“ привязался ко мнѣ, какъ собака и каждый вечеръ таскалъ мнѣ въ камеру чайникъ съ горячей водой для мытья.
Замѣтивъ, что я съ удивленіемъ смотрю на его прогулку передъ моей камерой, онъ галантно расшаркался и сказалъ: „Гуляйте, гуляйте гражданинъ. Я здѣсь стерегу, чтобы шпана вашихъ вещей не унесла ненарокомъ, а то Александръ Артуровичъ и Антимоній совсѣмъ нанюхавшись, а цынготный спитъ.“
Такая заботливость и вниманіе были очень трогательны. Я вообще долженъ сказать, что, встрѣчаясь въ тюрьмахъ съ различными профессіональными преступниками, внѣ ихъ обычнаго ремесла, я часто замѣчалъ, сверхъ всякаго ожиданія, въ нихъ очень много симпатичныхъ чертъ: вѣрность данному слову, отсутствіе наглости, всегда вѣжливое отношеніе и неизсякаемый запасъ юмора. Однажды, показывая на солидно прохаживающагося въ корридорѣ Гольдмана, „Слонъ“ сказалъ: „Вотъ, Исаакъ Григорьевичъ, также какъ и я—жертва капиталистическаго строя. Ему и мнѣ безъ банковъ плохо.“
Положеніе Гольдмана было изъ рукъ вонъ плохо. Какими-то хитроумными комбинаціями ему удалось припрятать при націонализаціи банковъ очень солидную сумму денегъ въ золотѣ и съ появленіемъ „Нэпа“ онъ занялся торговлей. Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ военнаго комунизма все пришло въ упадокъ и разрушеніе и дома не избѣгли той же участи. Всѣ недвижимости перешли въ собственность отдѣла коммунальнаго хозяйства—„Откомхоза“, и на это учрежденіе легла непосильная обязанность привести всѣ разрушенные зданія въ порядокъ. Не было ни знающихъ людей, ни средствъ для надлежащей организаціи ремонтныхъ работъ. Поэтому рѣшено было призвать на помощь частную иниціативу. Гольдманъ былъ однимъ изъ первыхъ, увѣровавшихъ въ солидность Нэпа, и заключилъ съ Откомхозомъ арендный договоръ на продолжительный срокъ. По договору онъ обязывался привести въ полный порядокъ три пятиэтажныхъ дома въ самомъ бойкомъ мѣстѣ торговаго Петербурга,—въ районѣ Сѣнной площади. По приведеніи домовъ въ порядокъ, Гольдманъ получалъ
