владѣльца книжки, и сообразно съ профессіей тотъ разрядъ, по которому полагается производить данному лицу жалованіе. Каждая профессія имѣетъ 17 разрядовъ и въ медицинской профессіи сестры милосердія занимаютъ одинъ изъ самыхъ низшихъ разрядовъ. Больничная сидѣлка получаетъ 18 рублей въ мѣсяцъ. (2 рубля=$. 1). Палатный ординаторъ врачъ, получаетъ за погашеніемъ обязательныхъ вычетовъ 42 рубля въ мѣсяцъ. Въ то же время тюремный надзиратель, обязанный нести суточное дежурство на каждыя третьи сутки, и двое сутокъ совершенно свободный, получаетъ 50 рублей въ мѣсяцъ и выше, въ зависимости отъ того класса, въ какомъ онъ находится. Больше всего труда приходится на долю сестеръ милосердія и врачей, такъ какъ, несмотря на полуголодное существованіе, несмотря на отвратительныя техническія условія работы и на чрезвычийно пестрый и безпокойный контингентъ больныхъ, и врачи, и сестры рабатаютъ съ полнымъ сознаніемъ своего святого долга. Среди больныхъ уголовниковъ масса дегенератовъ, почти безъ исключенія, наркомановъ. Многіе изъ нихъ проявляютъ самые невѣроятные капризы, симуларуютъ припадки, держатъ себя съ медицинскимъ персоналомъ и даже съ надзоромъ крайне нагло и дерзко, и, несмотря на это я ни разу за все время моего нахожденія въ больницѣ не замѣчалъ, чтобы врачи или сестры потеряли хоть на моментъ, самообладаніе и измѣнили свое мягкое отношеніе къ больнымъ. Я не видѣлъ ни врачей, ни сестеръ совѣтской школы, но мнѣ кажется, что для такой выдержки и для такого чувства долга требуется много больше, чѣмъ на спѣхъ нахватанныхъ профессіональныхъ знаніяхъ въ школахъ, проникнутыхъ „пролетарской идеологіей.
Наблюдая болѣе чѣмъ свободное обращеніе заключенныхъ больныхъ съ надзирателями, чего мнѣ не приходилось видѣть въ тюрьмѣ Чеки, я часто задавалъ себѣ вопросъ, почему изъ больницы Гааза не бываетъ побѣговъ.
При тѣхъ большихъ возможностяхъ, которыми располагаютъ заключенные уголовники, благодаря ихъ ловкости, обширнымъ связямъ и терроризированію надзора, мнѣ всегда казалось, что они безъ всякаго
