вниманіе на очень красивую даму, среднихъ лѣтъ, показавшуюся мнѣ знакомой.
Проходя мимо моего столика, дама пристально взглянула на меня и я видѣлъ, какъ удивленіе и радость отразились на ея лицѣ. Это оказалась моя старинная пріятельница, жена моего бывшаго сослуживца по Императорскому флоту, г-жа Арчакова. Я не видѣлъ ея лѣтъ 12, и очень обрадованный встрѣчей, мы оба, второпяхъ забрасывали другъ друга вопросами.
Сколько разъ я давалъ себѣ слово не спрашивать моихъ русскихъ друзьей объ ихъ жизни въ періодъ революціонныхъ годовъ.
Г-жа Арчакова успѣла въ 5-ти минутный промежутокъ разговора, развернуть передо мной тяжелую жизненную драму.
Мужъ ея умеръ въ 1920 году въ Харьковской тюрьмѣ. Въ томъ же году ея дѣвочка умерла отъ голоднаго истощенія. Сама г-жа Арчакова, послѣ многихъ страданій и приключеній, опять попала въ Петербургъ и теперь служила здѣсь въ какомъ-то управленіи, живя у своей замужной сестры. Нашъ разговоръ былъ прерванъ, такъ какъ моя собесѣдница, спѣшила занять освободившееся мѣсто въ очереди въ дамскомъ отдѣленіи. Прощаясь, она мнѣ сказала: „Смотрите же. Я непремѣнно жду васъ у себя.“
Боясь, что я забуду ея адресъ, она мнѣ тутъ же у кассы написала на клочкѣ бумажки улицу и № дома. Мы простились, я положилъ бумажку съ адресомъ въ портмонэ и поѣхалъ по своимъ дѣламъ. Потомъ мои дѣла обернулись такъ, что я совсѣмъ забылъ объ этой встрѣчѣ, а когда вспомнилъ, то адреса я уже не могъ найти. Видимо, я его потерялъ.
Вся эта исторія невольно вспомнилась мнѣ, когда я стригъ ногти, тупыми тюремными ножницами въ тускло освѣщенной камерѣ. Вдругъ сознаніе прорѣзала мысль: „Арчакова, Арчакова. Арцымова, уголъ Кронверкскаго и Пушкарской“…
Я не зналъ въ какой части города находится Кронверкскій проспектъ, но я помнилъ, что г-жа Арчакова говорила мнѣ, что она живетъ гдѣ то въ Каменноостровскомъ районѣ. Къ сожалѣнію я совершенно не помнилъ написаннаго ею мнѣ адреса.
Вызванный на допросъ, я усѣлся передъ
