лась одна, чисто политическая партія—“Народная Воля”,—дѣятели которой, хотя и исповѣдывали соціализмъ, но считали необходимымъ вести съ правительствомъ борьбу прежде всего за политическую свободу родного народа, за созданіе въ странѣ такихъ условій, при которыхъ возможно свободное развитіе народа.
Однимъ изъ методовъ борьбы, предлагавшихся дѣятелями этой партіи, былъ захватъ власти путемъ вооруженнаго возстанія и привлеченія къ этому войска, для чего въ войскѣ, среди, главнымъ образомъ, офицеровъ велась усиленная пропаганда и создавалась спеціально военная революціонная организація. Наибольшее развитіе эта отрасль дѣятельности получила въ началѣ восьмидесятыхъ годовъ, послѣ 1 марта 1881 года. Но въ половинѣ восьмидесятыхъ годовъ, усердіемъ предателя Дегаева военнореволюціонная организація провалилась и среди офицерства произведены были крупные аресты. Послѣ этого процессъ слѣдовалъ за процессомъ, и во второй половинѣ этого десятилѣтія отъ военно-революціонныхъ организацій “Народной Воли” ничего не осталось.
Идеями и методами борьбы “Народной Воли” я интересовался съ юныхъ лѣтъ. Во время же разгрома “Народной Воли” я былъ уже офицеромъ въ Артиллерійской Академіи, и здѣсь намъ, нѣсколькимъ товарищамъ, пришла мысль возродить военную организацію. Это было въ 1888 году, а въ 1889 году мы всѣ уже были арестованы и посажены въ Петропавловскую крѣпость.
Не буду описывать интересныхъ переживаній въ этой знаменитой тюрьмѣ. Не въ этомъ сейчасъ дѣло. Послѣ болѣе чѣмъ полугодового сидѣнія всѣхъ насъ безъ суда разослали по отдаленнымъ округамъ подъ надзоръ полиціи и начальства. На мою долю выпалъ Туркестанскій край, гдѣ я и провелъ около десяти лѣтъ жизни въ постоянныхъ скитаніяхъ съ одного мѣста на другое.
Наступилъ 1905 годъ, годъ революціи. Я былъ тогда въ Кіевѣ, гдѣ благодаря нѣкоторымъ политическимъ выступленіямъ (я примыкалъ тогда къ соціалистамъ-революціонерамъ) разошелся съ генераломъ Сухомлиновымъ во взглядахъ на текущій моментъ и мнѣ вновь пришлось прокатиться въ Туркестанъ; но теперь я ѣхалъ уже съ опредѣленнымъ готовымъ рѣшеніемъ покончить съ военной службой: начиналась полоса реакціи и слишкомъ много компромиссовъ она требовала отъ офицера, особенно штабъ-офицера, каковымъ я былъ въ то время. И послѣ полугодовыхъ скитаній по ширямъ и высямъ Туркестана (за полгода я проѣздилъ свыше сорока тысячъ верстъ) вы-
