Степанъ Ильичъ? Ужъ теперь урагана нечего бояться?
Старый штурманъ весело улыбается.
Какой ураганъ?! На океанѣ мертвый штиль. Бирюзовое небо безъ облачка. Раскаленнымъ сверкаетъ шаромъ солнце. Барометръ стоить высоко.
— Когда открыться долженъ берегъ, Степанъ Ильичъ?
— Около полудня. — Какъ придемъ, сейчасъ же на съѣду! — замѣчаетъ мичманъ Лопатинъ.
— Надѣюсь, Андрей Николаевичъ, — обращается кто-то къ старшему офицеру, — вахты на рейдѣ будутъ суточныя?..
— Вѣроятно, капитанъ разрѣшитъ...
— Ну, батюшка, обращаются къ ревизору, — раздавайте-ка сегодня жалованье.
— Сейчасъ, господа, буду раздавать.
Ревизоръ досталъ изъ денежнаго сундука, находящагося въ капитанской каютѣ, мѣшокъ, набитый золотомъ (англійскими фунтами), и принесъ въ каютъ-компанію. Жалованья приходилось за два мѣсяца. Было на что погулять на берегу.
И странное дѣло! близость берега и новыхъ впечатлѣній производитъ внезапную перемѣну въ отношеніяхъ. Всѣ снова дружелюбно разговариваютъ между собой, раздаются смѣхъ и шутки. Раздраженіе другъ противъ друга
