Никогда еще экспериментальное физическое изслѣдованіе не переживало столь бурнаго подъема, какъ на глазахъ нашего поколѣнія, и никогда еще сознаніе значенія нашей науки для человѣческой культуры не проникало въ широкіе круги въ такой мѣрѣ, какъ въ настоящее время. Нѣтъ человѣка, который не интересовался бы болѣе или менѣе, волнами безпроволочнаго телеграфа, электронами, рентгеновскими лучами, явленіями радіоактивности. Но если мы спросимъ, въ какой мѣрѣ эти новыя блестящія открытія вліяли и способствовали нашему пониманію природы и ея законовъ, то на первый взглядъ положеніе вещей покажется намъ здѣсь далеко не столь блестящимъ.
Предшествующая теоретическая эпоха отличалась такой ясностью, такой спокойной увѣренностью, что ее по справедливости называютъ классической. Совсѣмъ не то мы видимъ теперь. Если мы попробуемъ съ нѣкоторой высоты и отдаленія оцѣнить современное состояніе физическихъ теорій, то впечатлѣніе наше будетъ такое, что благодаря множеству новыхъ, отчасти совершенно неожиданныхъ, опытныхъ открытій современное изслѣдованіе какъ бы запуталось и точно ощупью ищетъ пути. Мы видимъ вездѣ, какъ старыя, прочно укоренившіяся представленія подвергаются нападкамъ, общепризнанныя предложенія опровергаются, и на ихъ мѣсто утверждаются новыя гипотезы, столь
Никогда еще экспериментальное физическое исследование не переживало столь бурного подъема, как на глазах нашего поколения, и никогда еще сознание значения нашей науки для человеческой культуры не проникало в широкие круги в такой мере, как в настоящее время. Нет человека, который не интересовался бы более или менее волнами беспроволочного телеграфа, электронами, рентгеновскими лучами, явлениями радиоактивности. Но если мы спросим, в какой мере эти новые блестящие открытия влияли и способствовали нашему пониманию природы и ее законов, то на первый взгляд положение вещей покажется нам здесь далеко не столь блестящим.
Предшествующая теоретическая эпоха отличалась такой ясностью, такой спокойной уверенностью, что ее по справедливости называют классической. Совсем не то мы видим теперь. Если мы попробуем с некоторой высоты и отдаления оценить современное состояние физических теорий, то впечатление наше будет такое, что благодаря множеству новых, отчасти совершенно неожиданных опытных открытий современное исследование как бы запуталось и точно ощупью ищет пути. Мы видим везде, как старые, прочно укоренившиеся представления подвергаются нападкам, общепризнанные предложения опровергаются, и на их место утверждаются новые гипотезы, столь
