цессою! Я скажу все, скажу, что я человѣкъ, а ты только тѣнь, носящая платья человѣка!“
„Никто тебѣ не повѣритъ!“ сказала тѣнь. „Будь благоразуменъ, или я позову стражу!“
„Я пойду прямо къ принцессѣ!“ возразилъ ученый. „Но я пойду прежде!“ воскликнула тѣнь, „а ты пойдешь въ темницу!“ И туда ученый дѣйствительно долженъ былъ пойти, ибо солдаты повиновались тѣни, зная, что принцесса хочетъ его сдѣлать своимъ супругомъ.
„Ты дрожишь?“ спросила принцесса, когда тѣнь вошла; развѣ что-нибудь случилось съ тобою? не заболѣй сегодня, когда мы хотимъ вечеромъ праздновать нашу свадьбу“.
„Со мной случилось самое ужасное, что только можетъ случиться!“ сказала тѣнь, „представь себѣ— да, такая слабая голова тѣни не можетъ долго держаться—представь себѣ, моя тѣнь съ ума сошла, она твердитъ, что она человѣкъ, а я — представь себѣ — я ея тѣнь!“
„Ужасно!“ воскликнула принцесса, „она вѣдь подъ ключемъ?“
„Понятно! Я боюсь, что ея разсудокъ уже не возстановится!“
„Бѣдная тѣнь!“ возразила принцесса, „мнѣ очень жаль ея; было-бы очень хорошо для нея, еслибъ ее освободили отъ ея несчастной жизни. Когда я хорошо подумаю, я нахожу, что было-бы необходимо ее втихомолку совершенно устранить“.
„Хотя это было-бы мнѣ очень больно!“ сказала тѣнь, „ибо она была вѣрнымъ слугою!“ и онъ притворился будто-бы вздыхалъ.
цессою! Я скажу всё, скажу, что я человек, а ты только тень, носящая платья человека!“
„Никто тебе не поверит!“ сказала тень. „Будь благоразумен, или я позову стражу!“
„Я пойду прямо к принцессе!“ возразил учёный. „Но я пойду прежде!“ воскликнула тень, „а ты пойдёшь в темницу!“ И туда учёный действительно должен был пойти, ибо солдаты повиновались тени, зная, что принцесса хочетъ его сделать своим супругом.
„Ты дрожишь?“ спросила принцесса, когда тень вошла; разве что-нибудь случилось с тобою? не заболей сегодня, когда мы хотим вечером праздновать нашу свадьбу“.
„Со мной случилось самое ужасное, что только может случиться!“ сказала тень, „представь себе— да, такая слабая голова тени не может долго держаться—представь себе, моя тень с ума сошла, она твердит, что она человек, а я — представь себе — я её тень!“
„Ужасно!“ воскликнула принцесса, „она ведь под ключом?“
„Понятно! Я боюсь, что её рассудок уже не восстановится!“
„Бедная тень!“ возразила принцесса, „мне очень жаль её; было-бы очень хорошо для неё, если б её освободили от её несчастной жизни. Когда я хорошо подумаю, я нахожу, что было бы необходимо её втихомолку совершенно устранить“.
„Хотя это было бы мне очень больно!“ сказала тень, „ибо она была верным слугою!“ и он притворился будто бы вздыхал.
