при малѣйшемъ неблагопріятномъ оборотѣ сраженія, могли бы это приписать измѣнѣ Барклая-де-Толли и не только потеряли бы сраженіе, но и разбѣжались бы. Настало время, когда другой главнокомандующій былъ положительно необходимъ.
Подходя къ Вязьмѣ, я поѣхалъ туда впередъ, купилъ кое-какой провизіи, бѣлаго хлѣба и вяземскихъ пряниковъ. Пришедши въ Вязьму, армія остановилась вблизи ея. Пришли съ разныхъ мѣстъ транспорты съ продовольствіемъ и велѣли послать пріемщиковъ. Я отыскалъ интендантство. Передняя большая комната набита была офицерами, посланными за пріемкой. Дверь въ другую комнату была заперта; говорили, что тамъ Канкринъ и никого къ себѣ не пускаетъ. Поднялся шумъ и крикъ:—«Да что это такое? Позапирались и спятъ, а люди и лошади пропадаютъ съ голоду!» Шумъ до того увеличился, что Канкринъ, отворивъ дверь и придерживая ее рукой, сказалъ:—«Господа, уймитесь, не то-сейчасъ дамъ знать главнокомандующему. Провіанту и фуражу дѣлается разсчетъ, и онъ будетъ выданъ по корпусамъ; вы извольте отправляться и получать его отъ корпусныхъ коммиссіонеровъ, а здѣсь ничего не получите.»—Несмотря на это, всѣ протянули къ нему руки съ требованіями, а онъ твердилъ:—«Здѣсь ничего не получите, говорю вамъ, обратитесь въ корпусныя квартиры.»—Я стоялъ впереди, протягивая руку съ требованіемъ, и сказалъ: «Сдѣлайте милость, ваше превосходительство, подпишите. Наша рота откомандирована къ гвардіи.»—Самъ не знаю, съ чего мнѣ пришло въ голову сказать это. Всѣ обратили на меня глаза, такъ что я сконфузился. Однакожь Канкринъ выхватилъ у меня требованіе, тутъ же схватилъ съ окна перо, написалъ что-то на требованіи и сказалъ: «ступайте». Въ требованіи, кромѣ провіанта, означено было тридцать четвертей овса. Овесъ былъ въ транспортѣ изъ Орловской губерніи, въ вѣдѣніи какого-
