перевязывали и отрѣзывали руки и ноги; стоны и крики были страшные. Это я увидѣлъ въ первый разъ и въ такомъ количествѣ, что и человѣку привычному къ такимъ видамъ тяжело было бы смотрѣть.
Возвратившись къ ротѣ, я услыхалъ, что ожидаютъ въ армію князя Багратіона и что завтра должно быть сраженіе, а можетъ-быть еще и сегодня пожалуютъ французы. Выстрѣлы все приближались и видны были впереди, не далеко отъ насъ; не смотря на это у насъ варили пищу. Погода была жаркая и мы, поѣвши, только было расположились отдохнуть, какъ приказано подыматься въ походъ. Прошли порядочное разстояніе и уже поздно ночью расположились на ночлегъ. На походѣ насъ никто не безпокоилъ.
Такъ продолжался нашъ походъ до Смоленска. Отъ самой Дисны, какъ въ Полоцкѣ, такъ и въ Витебскѣ, по дорогѣ мы не получали никакаго продовольствія. Нашъ корпусъ шелъ уже съ другими корпусами въ большой массѣ, а потому и фуражъ доставать было затруднительнѣе. Но какъ въ это время сѣно было уже скошено и стояло по лугамъ больше въ стогахъ, то, завидя ихъ, отпрягали отъ зарядныхъ ящиковъ лошадей, подъѣзжали къ нимъ, вязали сѣно въ вязанки, перекидывали чрезъ сѣдла, догоняли орудія и на походѣ складывали на лафеты, такъ-что и орудій не было видно. Овесъ, забранный въ Дриссѣ, вышелъ и довольствовали лошадей однимъ сѣномъ; изрѣдка попадался въ полѣ овесъ въ снопахъ. Людямъ подвозили сухари и крупу изъ полуфурковъ. Говядины имѣли довольно; кромѣ прежде забраннаго скота, удавалось еще и тутъ что нибудь схватить. Къ Смоленску пришли поздно вечеромъ и расположились на возвышенности, не доходя предмѣстья. Вскорѣ узнали, что пришелъ давно ожидаемый князь Багратіонъ и обѣ арміи соединились. Это обстоятельство чрезвычайно всѣхъ обрадовало. Думали: больше не будемъ отступать и война приметъ другой оборотъ.
